– У тебя будет наследник, с этим нет проблем, – покачала головой Анжелина. – Но у тебя не будет меня.
– Ты не уйдешь от меня еще раз, – проговорил Лоренцо голосом холодным, как вечная мерзлота. – Забыла условия договора?
– Ты этого не сделаешь. – Глаза Анжелины горели на бледном лице. – За это время я поняла, что ты не изменился, в душе ты такой же, каким я тебя встретила. Ты не обидишь мою семью. И ты не обидишь меня.
Кровь шумела в ушах Лоренцо, глаза налились кровью.
– Не заставляй меня это делать, дорогая. Думаешь, можно забеременеть от меня и вернуться к своему Байрону? Я устрою тебе такой развод, что ты останешься ни с чем. А потом обанкрочу твою семью.
Анжелина не верила в то, что слышит, а Лоренцо не верил в то, что говорит. Однако Анжелина даже не моргнула глазом:
– С Байроном было все кончено, как только я поняла, что по-прежнему люблю тебя.
Лоренцо взъерошил волосы:
– Завтра мне надо лететь в Майами. Поговорим, когда я вернусь.
– Когда ты вернешься, меня здесь не будет.
В глазах Анжелины было столько обиды, что Лоренцо сам едва не заплакал. С этими словами она развернулась и пошла в спальню.
– Черт возьми, Анжелина! – выругался Лоренцо. – Вернись, мы не договорили.
Но она не остановилась.
Лоренцо одним глотком допил виски. Он не может пойти на поводу у жены. Только не сейчас, когда долгожданная сделка с семьей Баваро может наконец выгореть.
Эразмо Баваро был хитрым, как Марк, и общительным, как Диего. Опасное сочетание, напомнившее Лоренцо его собственного отца.
Старик Эразмо чувствовал себя в своей тарелке, чего нельзя было сказать о Лоренцо. Окруженный юристами, за длинным столом из оливкового дерева, одетый в яркую рубашку с коротким рукавом и белые летние брюки, Эразмо Баваро поглаживал свою седую бородку.
– Я скажу вам так, – обратился он к Лоренцо, говоря с сильным испанским акцентом. – Возможно, это немного прояснит ситуацию. В ночь, когда мы открыли первый «Бельмонт» в 1950-м, у нас пела лучшая блюзовая певица планеты Натали Константин. А последние две песни с ней исполнил Артуро Мартинез. Артуро – испанская суперзвезда, который продал больше пластинок, чем любой другой певец того времени. Две легенды пели на открытии нашего отеля.
– Это было чудесное время, – признал Лоренцо. – Но оно закончилось, сеньор Эразмо. Все хорошее когда-нибудь кончается.
– Это слова человека, который ставит деньги превыше здравого смысла, – сказал старик Баваро, приподняв одну бровь. – Когда вам будет столько лет, сколько мне сейчас, деньги перестанут для вас что-то значить. Они не придадут вашей жизни значение, когда все переговоры будут похожи друг на друга. Единственное, что вам будет важно, – это ваша история и наследие.