— В смысле, зачем ему это надо?! — от возмущения у ведуньи даже дыхание перехватило. — Если он любит, то…
— Что? Обязан это делать? То есть, ты его не любишь?
— Почему?!
— Как-то я не заметил, чтобы ты с ним нежничала, — хмыкнул ивтор.
— Он пошлёт меня вместе с моей нежностью! Дан же занят постоянно, у него дела великие!
— Какие?
— Откуда я знаю? Со мной он не делится!
— А почему он с тобой не делится? — Адин опять сел, положив руку на колено. — Что ты сделала, чтобы он с тобой делился?
— То есть я должна!..
— Нет, — перебил её демон жёстко. — Никто. Никому. Ничего. Не должен. Все наши долги мы обязаны очень тщательно взвешивать — это закон Тьмы. Каждый решает за себя. Вот и решай, что тебе хочется, что из этого «хочется» необходимо и что ты готова за это отдать.
— Да я за него!..
Арха захлопнула рот, даже зубами скрипнула, отвернулась обиженно.
— Посмертие отдала? — спокойно уточнил демон. — Никто и не спорит, поступок, стоящий немало. Правда, сиюминутное геройство с не слишком понятной оплатой в будущем — это легко. Гораздо сложнее ежедневно, ежечасно жертвовать своими «хотелками». Смиряться с тем, что любимый храпит или чавкает или домой поздно возвращается. Но дело в другом. Какая же это любовь, если постоянно меряться, кто кому сколько сделал?
— По-твоему получается, что любовь это одна такая сплошная жертвенность?
— Нет, не получается, — мотнул головой Адин. — Это как раз у тебя получается: «Я для него, а он!..» — тут не сделал, здесь не сказал, а там, наоборот, сказал, да не то. Сама знаешь, в этом мире бесплатно даже материнская любовь не всем даётся. Кстати, твоему ребёнку повезло. Вот ему я завидую абсолютно чёрной завистью. Что же касается вас с Даном… Серьёзно, ведь всё до смешного просто: ты любишь его, он любит тебя. Вам лишь нужно научиться одним одеялом укрываться. Так, чтобы на обоих хватило.
Ивтор встал, зачем-то отряхнул колени. Потрепал Арху по макушке, да ещё в затылок чмокнул. И пошёл себе. Ну да, его, видимо, тоже в столице дела заждались. Деловые все кругом, деваться некуда.
***
Там, в степи огонь нёсся вперёд со скоростью ветра. Отсюда же, со скалы, казалось, что серая полоска, смахивающая на грязную вату, совсем не движется. Она только в высоту росла, будто пытаясь до солнца дотянуться и всё — зависла, замерла у горизонта, деля небо и землю. Приходилось ждать. Агной-ара сказала: в обратный путь можно будет двинуться, только когда пожар уйдёт дальше на запад, да и то не сразу, а через день-два — земля остыть должна.
Арха уже начинала жалеть, что не согласилась вместе с демонами вернуться. Мыслишка попросить Шая перенести в столицу мелькала навязчивым призраком: её отгонишь — глядь, через полчаса опять вернулась. А что делать, если делать нечего? Вынужденному ожиданию радовались только лошади, да шаверы-«наложники», залёгшие в спячку. Видимо, ни расовые, ни культурные различия для настоящих солдат значения не имеют: если ситуация позволяет, нужно спать.