Так размышляя, я дошел под конвоем до крепости, на воротах стояли мои знакомые стражники Ромул и Версан, что встретили меня, когда я в первый раз попал в город. Они проводили меня удивленными взглядами, но я сделал вид что не узнал их.
Так мы прошли до городской тюрьмы. Там конвой передал меня местной охране.
— Заключенный! Лицом к стене! Не разговаривать! — строго обратился ко мне тюремный чиновник и расписался в бумаге, поданной серым. Потом вызвал местный конвой и дождавшись, когда уйдут сопровождающие, он ударил меня по почкам деревянной дубиной. Скотина бил со всей силы. Такой подлый удар мог запросто сделать калекой простого человека, но, спасибо Лиану, он ущерба моему здоровью не нанес. Я, еле сдерживаясь от негодования, повернул голову к нему и сказал:
— Ты, вошь камерная, если еще раз ударишь дворянина, то тут же обосрешься.
Тюремщик сперва оторопел от моих слов, но потом с яростью на лице замахнулся. Недолго думая, я выпустил порцию страха и расслабил его кишечник. Результат превзошел все мои ожидания. Видимо, Шиза и Лиан не мелочились. В «предбаннике» в приемнике тюрьмы раздались громкие звуки и все, кто здесь находился, испражнялись в штаны: и садист, чиновник, и стража. Вонь затопила помещение, а я недовольно скривился. Перестарался.
— Ну что, дурак, теперь что скажешь? — Со смехом обратился я к нему. — Еще бить хочешь? Тюремщик, зажав ноги и согнувшись в три погибели, боясь пошевелиться, оторопело смотрел на меня. Потом неожиданно заорал благим матом, — Убиваюют! — Из вершителя судеб он моментально превратился в жалкое, обгадившееся ничтожество.
В приемник ворвались другие стражники и маг. Они вдохнули воздух и зажали носы руками. Потом вытолкали меня из помещения и захлопнули за нами дверь.
Теперь дышать стало легче, но я и в «предбаннике» не мучился, Лиан поставил свой фильтр, и я дышал чистым воздухом. А вот остальным досталось.
— Что там произошло, тан? — Спросил молодой маг, верно только в том году закончивший академию.
— Не знаю, мессир, меня хотели избить, но почему-то вместо этого обгадились, — со всем своим спокойствием ответил я. — У вас что, принято бить аристократов и студентов магической академии? — вопросом на вопрос ответил я.
— Я буду жаловаться и поверьте, чего бы мне ни вменяли, я найду способ донести своему отцу, нехейскому барону, что здесь, в тюрьме Бродомира, обидели несовершеннолетнего нехейца. — Я открыто угрожал, так как знал, нехейцев не остановят стены и должности. Они придут и все здесь сравняют с землей. Надо будет, за одного нехейца они возьмут город штурмом. Своим авторитетом они не рисковали и границ дозволенного не знали. Такие они были от природы.