— Лады, — старлей закрыл купе на защёлку, расстегнул рубашку, галстук болтался на зажиме. Снял портупею с кобурой, свернул её в клубок и сунул под подушку.
* * *
Бойцы на верхних полках похрапывали и присвистывал во сне.
— Хотите кушать? — спросила попутчица. — Это вареники. Говорят, мужчины хотят есть… ну… после этого… Мне не хочется. Возьмите их себе.
— Скоро бойцов ссаживать. Им отдайте.
— И вы покушаете с командиром.
— Он мне не командир, а будущий однокурсник.
— А что вы будете изучать?
— Иностранный язык.
— Какой?
— Курдский.
— Я и не знала, что в Курске говорят на иностранном языке.
— А тебе и не надо знать слишком много, а то страшно станет. Мы с тобой в Киеве покушаем в ресторане «Панночка». Мне там больше всего нравится.
— Ой, у меня билет только до Фастова!
— Заплачу штраф за тебя, если что. Укройся одеялом. Мне пора будить бойцов и сдавать технику их командирам.
* * *
— Я тебя больше от себя не отпущу и никому не отдам, пусть даже ты и москаль.
— Я не москаль, а русский татарин.
У девушки блузку была застёгнута не на ту пуговичку, а молния на юбке сдвинута в сторону. Он поправил. В темноте никто бы не заметил, что она горит как маков цвет. Ей и самой мимолетное дорожное происшествие казалось немыслимо скоротечным романом. Девушка сидела за столиком напротив Керимова на неразобранной постели. Он положил ей руку на коленку.
— Уже нельзя, — прошептала она, но его руки не отняла. — Уже светает. Просто так посидим. Хорошо? Не обижайтесь. Мы согрешили. Вы ведь женаты.
— Был. Разведён.
— Почему?
— Жена сказала, что ей надоело быть потенциальной вдовой. А ты не побоялась бы прожить с настоящим военным всю свою жизнь?
— Что значит — настоящим?
— Ну, который воюет, а не просто военную форму носит, как чиновник мундир?
— Если полюбила, уже ничего не страшно. Таких Бог хранит… А ваши дети?
— Жена хотела для себя пожить, потому и не рожала… Я тебя тоже не отпущу. В Киеве у меня свободных шесть часов до «учебки». Успеем расписаться и скромную свадьбу в кафе отпраздновать.
— Ой, меня ж мамка убьёт!
— Ты теперь сама себе мамка.
— А вам разрешил командир жениться?
— Понятно, кино насмотрелась. Разве в стране война?
— В загсе заставят тридцать дней ждать. Дают время на раздумье.
— Мы уже всё обдумали. Распишут за час. И не такие операции проворачивал.
— Ой, вы разведчик! Вам всё можно.
— Нет, я простой ракетчик и артиллерист. Самый обыкновенный. Но давно понял, что у нас в стране всё идёт не по писаному, а по уплаченному без налога. И умею прищемить подпольным крысам хвосты.
— Вы уедите на учёбу, а я что буду делать?