— Заперлись в своих каютах, — ответил он.
— Давайте посмотрим.
Я дал знак Смоллвуду и Дюрану спуститься в трюм, посмотреть груз, а сам пошёл к каютам. Сеньор да Коста следовал за мной, мрачный, но покорный. Если бы все капитаны были такими, жизнь пирата была бы гораздо проще.
— Пусть выходят, — приказал я.
Португалец постучал в каждую дверь, добавив от себя, что пассажирам не причинят вреда. Я же такого не говорил, но поправлять капитана да Косту не стал.
Пассажиры робко выглянули наружу, словно черепахи из своих панцирей, и в одном из них я узнал слугу Алисии. Сердце моё упало.
— Нтанда, выходи, — я поманил слугу рукой.
В глазах у негра плескался невыносимый страх, наверняка он считал всё это злой волей своих негритянских богов или моим сверхчеловеческим чутьём. Слуга повернулся обратно в каюту, что-то негромко сказал, и через несколько секунд на палубу вышла леди Монтгомери, сверкая грозными серыми глазами, будто Афина Паллада.
— Вы теперь меня преследуете, капитан? — сходу взяла она быка за рога.
Я улыбнулся и приподнял шляпу.
— Доброго дня, мисс.
Сеньор да Коста напряжённо смотрел на нас, поглаживая рукоять шпаги.
— Счастливая случайность, что мисс Монтгомери оказалась на вашем корабле. Вот ей я обещал не причинять вреда, — произнёс я.
— Какое благородство, — фыркнула она.
— Стараюсь держать данное слово, миледи, — как можно серьёзнее ответил я. — Джефф, Кристоф!
Из трюма вышли офицеры, держа в руках по ящику.
— Пряности, сэр, — сказал молодой квартирмейстер.
— Отставить грабёж. Верните всё по местам.
— Сэр… — начал Джефф, но я быстро его прервал.
— Никаких «сэр», мистер Смоллвуд, выполняйте приказ. Будем считать это учениями по морскому сражению и абордажу, — жёстко произнёс я. — Капитан, забудем это недоразумение.
Португалец хмыкнул и пожал плечами. Похоже, он был рад остаться при своих, но всё-таки недоволен проигрышем.
— Миледи, — кивнул я. — Сеньор. Позвольте откланяться.
Пираты, смекнув, что к чему, уже перебрались на борт «Немезиды», и ждали только меня.
— Мистер Картер, — произнесла Алисия, и я застыл в одном шаге от борта. — Мне нужно вам кое-что сказать.
Я обернулся.
— В каюте, пожалуйста, — сказала она, открывая дверь и приглашая меня.
Я вошёл внутрь скверной тесной каморки. В каюте висел гамак из парусины, стоял обитый железом сундук и грубый стол из неошкуренных досок. Беднее, чем в хибаре у нищего.
— Нтанда, выйди, — приказала она, а когда негр вышел и закрыл дверь, прижала руки к лицу и тихонько всхлипнула.
— Миледи, — тихо произнёс я, прижимая её к себе.
Девушка уткнулась мне в плечо и заплакала. Я нежно гладил её по волосам и бормотал что-то несвязное, пытаясь успокоить.