— Спасибо за тёплый приём, сэр, — сказал я, глядя, как толпа горожан перешёптывается между собой. Вот здесь и возникают слухи. — Захватили четыреста тысяч песо золотом и серебром. Проклятые даго выбрасывали золото за борт, лишь бы нам не досталось, — не моргнув глазом, соврал я.
— Внушительный приз, капитан! — улыбнулся губернатор.
Слуга в расшитой ливрее открыл дверь кареты, и мы сели на мягкие сиденья. Кучер тронул поводья, и мы поехали по разбитой набережной.
— Ну, сколько взяли на самом деле? — спросил Мэдифорд, доверительно склонившись ко мне.
— Четыреста тысяч, не считая того, что поснимали с трупов, — повторил я.
Губернатор откинулся на спинку сиденья и рассмеялся.
— Оставьте эти враки для ваших кредиторов, — жёстко сказал он. — Сколько?
Я вздохнул. Старого пройдоху обдурить почти невозможно.
— Пятьсот пятьдесят. Добычу уже поделили, на вашу долю двести тысяч, — ответил я.
Мэдифорд прищурился и взглянул мне в глаза.
— Да, это уже больше походит на правду. Но мне кажется, когда я рассказал вам о флоте, мы договаривались на пятьдесят процентов? — произнёс он.
— Двести тысяч, — отрезал я. — Вам ещё достанется доля с других кораблей. Сколько вы их наняли, десять? Двадцать?
Губернатор достал шёлковый платок и вытер пот со лба. В карете было неимоверно душно, но это — цена престижа.
— Семнадцать капитанов отправилось к Кубе. Кроме вас пока не вернулся никто, — сказал он.
Я тихо присвистнул. Мне, оказывается, крупно повезло, что испанцы, занятые другими кораблями, не пришли «Сан-Ильдефонсо» на помощь.
— Триста тысяч, — произнёс Мэдифорд не допускающим возражений тоном.
— Двести двадцать, — попробовал поторговаться я.
Старик посмотрел на меня, будто я сказал что-то непристойное.
— Мы не на базаре, капитан. Двести пятьдесят тысяч — моё последнее предложение.
Я улыбнулся.
— Мне придётся урезать свою долю, сэр.
— Ваши проблемы, — хмыкнул губернатор.
— Двести пятьдесят тысяч и поместье на острове, и я согласен, — сделал отчаянную попытку я.
К моему удивлению, губернатор задумался.
— По рукам. Завтра в одиннадцать утра вы приносите мою долю, а я выписываю вам дарственную, — согласился он и протянул мне руку.
Я пожал рыхлую старческую ладонь.
— Можете пока отдохнуть в моей резиденции, капитан. Кстати, что у вас с лицом?
— Долгая история, сэр. Немного опалило порохом, — ответил я, и мы наконец вышли из кареты прямо к губернаторскому крыльцу.
С тех пор, как я был здесь, резиденция стала ещё краше. Чего не скажешь о городе. Я прошёл в столовую, приказал служанке принести мне вина и развалился в кресле. Юная мулатка протянула мне бокал кроваво-красной жидкости и молча отошла в сторону, ожидая дальнейших приказов.