— Будь проклят тот день, когда вы пришли в Ораньестад, — буркнула она. — Очень сожалею, что не зарезала тебя в первую же ночь. Что теперь, будем дальше прятаться здесь и питаться манной небесной? Или ты не знаешь?
— Я-то как раз знаю. Голландцы уже успокоились и не обратят на нас внимания, и теперь мы можем сбежать. Мне уже надоел этот проклятый остров, — ответил я.
— Ну и как же мы сбежим? Пешком по морю?
— На корабле, как честные граждане. Есть несколько вариантов, — сказал я. — Но для начала надо добраться до города.
Я вымазал руки грязью и несколько раз провёл по щекам девушки, которая едва не задохнулась от гнева.
— Ты что себе позволяешь! — почти крикнула она.
— Ты слишком красивая, чтобы походить на нищенку. А так есть шанс, что на нас не обратят внимания. В городе ни на кого не смотри, гляди только в землю, держись рядом со мной, ни с кем не разговаривай. Говорить буду я.
Алисия посмотрела на меня, будто я был её злейшим врагом, но промолчала.
— Чуть не забыл. Кольца и украшения сними и отдай мне, — добавил я.
— Да как ты смеешь! Это кольцо моей бабушки!
— Хочешь выбраться отсюда — придётся отдать. У меня не хватит денег на нас двоих.
— Ну так ограбь кого-нибудь другого, разбойник! Всё равно ты беспринципный, грубый, кровожадный и мерзкий пират! — закричала она.
Я пожал плечами и двинулся в сторону Ораньестада, не обращая внимания на требования остановиться. Вскоре Алисия догнала меня и молча пошла рядом, видимо, осознав, что у неё больше нет выбора.
— Я бы на твоём месте не стал оскорблять единственного человека на острове, который искренне хочет тебе помочь, — произнёс я. — Даже если половина сказанного — чистая правда. Я в самом деле беспринципный и грубый пират.
— Я устала, — глухо произнесла Алисия.
— Остановимся и передохнём?
— Нет, я устала от такой жизни. Я хочу домой. Я не хочу жить, словно дикари. Я даже ни разу не сходила в церковь на этой неделе!
Я хмыкнул. Сам я уже и не помнил, когда в последний раз был в церкви.
— Капитан на корабле обычно исполняет обязанности священника, — задумчиво произнёс я.
— Ну уж нет! — воскликнула девушка, а щёки её загорелись от стыда. — Тебе я исповедоваться не собираюсь!
— Вообще-то я имел в виду отпевание.