— Да ладно, я же как лучше хотел.
— И ты, Искандер, это самое… При ком другом таких вот выражений не употребляй. Не зли наших людей этим нехорошим матерным словосочетанием. Могут ведь и побить. Ишь — «принцип равенства» какой-то выдумал!
— Спасибо, учту. А ещё само название сословия «бояре» — меня несколько коробит. Ведь бояре в древности — это элита, причем с самого детства воспитывавшиеся как будущие руководители! Лучше бы, наверное, вместо «бояре» всё-таки использовать что-то типа «служивое сословие».
— Бояре — ага, элита, а разве не здорово считать себя элитой? — Пётр с хитринкой улыбнулся. — Особенно, например, какому-нибудь крестьянину из далёкой глубинки. Это ж какая гордость для человека! Здорово ведь с этим «боярством» Лаврентий Павлович когда-то придумал, верно?
— Ага, неплохо. У меня тут ещё одна непонятка. Вот те у вас, кто выбрали военную стезю, оказываются в результате в заведомо невыгодном положении. У них ведь только один голос на человека при выборе делегатов Съезда — против двух у рабочих и крестьян, которые одновременно ещё и бояре. А ведь профессиональный «человек с ружьем» может и обидеться на такую несправедливость.
— Не обидится — он ведь ни разу не дурак, всё отлично понимает. Потому как дураков у нас в армии не держат. Зато для отслужившего «срочника» — опять же, лишний прилив гордости. Да и потом, он этим своим «лишним голосом» только раз в двадцать наших местных лет может воспользоваться. Усёк фишку? Кстати, котелок с водой на рогульки поставь — чайку горячего потом с тобой попьём.
— Так у нас же спиртовка есть. А котелок после костра фиг отмоешь сразу-то.
— Ничего, отмоешь, не перетрудишься. Не так уж и много у нас тут работы. Только показания с приборов снять да по рации передать. Да самих себя обслужить.
— Ладно, сейчас сделаю.