Однако… Эти ребята из мафии шутить не любят, я уже достаточно был про них наслышан.
— Вот вы попали, — протянул я, задумчиво помяв мочку уха. — С чего бы итальянцам к русским лезть? Они вроде своих курируют да негров…
— Видно, решили отхватить ещё один кусок пирога, — мрачно пожал плечами Вержбовский.
— В полицию не пробовали обращаться?
— Толку-то! Я слышал, они там все на содержании у мафии. Будет только хуже.
— А что, русские эмигранты не могут объединиться и дать отпор?
— Бросьте, — отмахнулся Вержбовский. — Нашего брата хватает только на то, чтобы на словах геройствовать. Собираться вечерами и делиться прожектами, как вернуть великую Россию и монархию. Я заикнулся было на собрании на следующий день после того, как узнал от Андрея эту новость, так все сразу лицом поскучнели, и стали один за другим расходиться. Дела у всех, видите ли, срочные нашлись. Один бывший поручик, правда, высказался за то, чтобы набить итальяшкам морды, но особой поддержки у собравшихся не нашёл.
М-да, весёлые дела вырисовываются. Надо же, мало мафиози своих территорий, они ещё и к русским полезли. Надо бы этих ребят поставить на место. Правда, в одиночку это сделать очень нелегко, практически нереально. Надо будет что-нибудь придумать.
— Завтра они придут за деньгами, — вывел меня из задумчивого состояния бывший белый подполковник. — Андрей уже отложил тысячу. Это серьёзный удар по его бизнесу, но лучше, чем потерять всё.
— А во сколько назначена встреча?
— Они звонили вчера Андрею, заявили, что приедут во второй половине дня.
— А вы не против, если я при этом поприсутствую?
— Вы? Зачем вам это?
— Хочу взглянуть на этих ребят.
— Да бога ради… Только что это даст?
— Ну, что-нибудь да даст, — улыбнулся я собеседнику, поднимая наполненную до краёв рюмку.
Наверное, соскучился я за месяц с лишним в Штатах от сильных впечатлений. После тюрем, лагерей и зимней тайги в Союзе моё существование в Америке начало казаться несколько пресным. Не то что я адреналиновый маньяк, но в данный момент несколько мальчишеское желание подраться-пострелять овладело мною так сильно, что ладони непроизвольно начали сжиматься в кулаки, и только усилием воли я заставил себя прийти в норму.
С другой стороны, я прекрасно понимал, что собираюсь рискнуть собственной шкурой ради малознакомых людей. Ну хорошо, накормил-напоил меня пару раз в ресторане сына Виктор Аскольдович. Да, он тоже русский, ещё один плюсик. Ну и всё на этом. Вот только я подозревал, что это дело может стать неплохим трамплином к воплощению моей мечты. Ещё в день нашего знакомства, когда Лейбовиц рассказывал мне о "Пяти семьях", у меня мелькнула мысль, что неплохо бы добавить сюда ещё и русскую мафию. Почему бы итальяшкам или Мейеру Лански чуток не подвинуться? Тем более, наверняка в Нью-Йорке остались места, до которых ещё не дотянулись лапы итало-еврейской мафии. Опять же, появятся деньжата — появится и возможность влиять на политиков и законников. А там и как-то повлиять на ход Второй Мировой. И чем раньше — тем лучше. Я и так уже целый год потерял, улепётывая от банды Ежова. Надеюсь, что люди Сталина добрались до протоколов допроса, где я рассказываю о будущей войне.