— Что касается твоих денег — делай с ними всё, что захочешь. Они твои, но знай — я не перестану делать то, что делаю. И я наслаждаюсь этим. И ты тоже смог, если бы хоть иногда выходил из дома.
Хан даже не пошевелился, когда Линн направилась открывать дверь. Он знал, что прибыла клининг-команда, и задался вопросом, сколько денег женщина им пообещала, раз работники оказались на его территории уже в течение часа. Мужчина встал на ноги, едва ли услышав приближение чужаков.
— Хочу пробежаться. Вот теперь я не откажусь убраться отсюда подальше.
Направившись к дери, Хан молча покинул дом, даже не осознавая того, что его брат беспрекословно последовал за ним. И, по правде говоря, лидер группы был даже рад этому — рядом с ним будет тот, кто сможет присмотреть за женщинами… Чужаками.
Братья почти час пробыли в лесу, когда Хан наконец-то выдохся. Почти всё это время они бежали, и в разговоре между ними не было ничего, кроме, как «пойдём этим путём» или «хорошо». Пока паника от присутствия кого-то постороннего в его доме не заставила Хана сбежать — мужчина не осознавал, насколько нужной была ему эта пробежка.
Сделав перерыв, мужчины обратились, остановившись недалеко от имения.
— Кэйтлинн неловко, что она выгнала тебя с твоего же дома. Я сказал ей, что это из-за того, что тебе стыдно из-за беспорядка внутри. Линн просила передать, что, если ты подождёшь ещё пару часов, она уйдёт, как только внутри всё будет сиять от чистоты.
Хан не смотрел на Уокера, но его мучила необходимость объясниться. Взяв горсть камушков, он принялся запускать их по неподвижной воде. Ему нужно было с кем-то поговорить.
— Я схожу с ума от беспокойства, что моя пара постучит в мои двери. И окажется человеком.
Лидер группы запустил ещё два камушка в ожидании реакции на собственные слова.
— Не знаю, что и сказать. Но, Хан, ты всё время сидишь взаперти. И проживаешь свою жизнь так, словно хочешь уберечь себя от встречи с ней. Мне кажется, что здесь замешано намного больше, чем твоё решение о затворничестве.
Мужчина промолчал, наблюдая за тем, как камушек Уокера семнадцать раз отскочил от воды — он считал, желая занять себя чем-нибудь. А после его собеседник продолжил:
— Мне звонила мама, ещё до нашего отъезда с Франции.
Хан решил, что рано или поздно, Коррин позвонит и ему.
— Что она тебе сказала? Что мне нужно взять на себя обязательства? Что я прошёл через омут? Уверяю тебя, это не так.
Уокер предпочёл не комментировать сказанное, за что оборотень был благодарен ему. Час спустя братья направились домой. Хан знал, что ранил Кэйтлинн своим поведением. И он искренне сожалел об этом, но эта женщина попросту испугала его своим предсказанием. — Если я встречу свою пару и слова Кэйтлинн сбудутся — мне никогда не смириться с этим, не так ли?