Хан (Бартон) - страница 72

— Нет, она не говорила. По факту, Моника едва упомянула тебя с момента нашего приезда. Ты обидел её? — Хан кивнул. — Тогда, что ты сделал, чтобы помириться с ней? Думаю, ничего. Знаешь ли ты, что отец спросил её о цветах? И Моника ответила, что ты подарил ей букет. Было ли это, потому что ты был зол на неё, и купил их как попытку примирения?

— Я хотел подарить ей что-то, потому что вынудил сбежать сюда. У неё было бы… Как это связано с тем, люблю ли я её? — Хан понял, к чему вела его мать, когда женщина посмотрела на него взглядом «ты не можешь сделать это со мной». — Я люблю её очень сильно, но я и боюсь за Монику. Я хочу забрать её домой и сделать счастливой.

Поднявшись на ноги, Коррин поцеловала своего сына в макушку.

— География не имеет значения, когда ты любишь кого-то. Ты можешь любить Монику здесь, равно так же, как будешь любить и дома. Ты можешь показать ей, что ты любишь её здесь так же сильно, как и дома. На самом деле, здесь у тебя даже больше возможностей сделать это, чем там. Вот почему мы с твоим отцом не уехали — он ведёт меня в театр, потому что мне нравится это, и мы можем встретиться с нашими упрямыми детьми.

— И он не злил тебя?

Женщина рассмеялась над вопросом Хана, и направилась к кладовке, после протянув мужчине большую коробку и три из пяти сумок, ранее стоявших на полу.

— Конечно, злил, но он не спал на полу из-за этого. Каждый раз он находил способ, чтобы заставить меня улыбнуться, — Коррин вновь направилась в столовую. — Скоро и у тебя появится малыш, и я накуплю для него много всего.

Хан хотел поухаживать за своей парой. Но проблема в том, что он не знал, как это сделать. Он подумал о том, был ли кто-то из его братьев романтичным, и решил позвонить Дилану. Безусловно, он ходил на свидания чаще их всех, с тех пор, как обнаружил, что с девушками может быть весело. Но взгляд Хана метнулся к Маршаллу, хоть этот человек и был геем — мужчина поставил бы свой последний доллар на то, что уж он знал что-то о романтике.

Хан попросил мужчину о разговоре после обеда. Оборотень намекнул, что речь пойдёт о плане, но, как только дверь закрылась, он понял, насколько мало знал о Монике, и тяжело осел в кресло. Когда Маршалл рассмеялся, Боуэн поднял на него взгляд.

— Это же не может быть всё так плохо, не так ли? — Хан кивнул, и он усмехнулся ещё больше. — Возможно, если мы спланируем это вместе — ты найдёшь из этого выход. Это лучший план действий для того человека. Он убил многих и…

— Нет, я не о том, — оборотень вскочил со своего места. — Я люблю Монику. И не знаю, как поухаживать за ней. Ей нужно немного романтики, и я думаю… на самом деле, вся моя семья думает, что, возможно, она — лучшее, что у меня есть. Но я понятия не имею, как показать ей это.