Когда Хан снова возобновил в ней свои движения, Моника не двигалась. Он не возражал, понимая, что сможет вернуть её к той точке, где они остановились до того, как он начал этот разговор. Боуэну нужно было сказать Монике об этом из-за того разговора с Уокером о его новой паре.
Её оргазм пронёсся сквозь её тело, и Престон схватила своего мужчину за плечи, когда тот укусил её за шею. Когда Хан прошёлся зубами по вене, Моника одним движением опрокинула его на спину, оседлав бёдра.
— Я хочу, чтобы ты знал, что, если ещё раз провернёшь со мной это во время секса — я сделаю совсем противоположное тому, что сотворила с тобой этим утром. Понимаешь?
Перевернув свою пару на спину, мужчина сделал несколько резких толчков, прежде чем поднял голову:
— Ты моя пара, отныне и навсегда. Не хочу, чтобы ты беспокоилась. Никогда.
Опустив голову, мужчина укусил Монику. Её крик удовольствия толкнул его за край, к которому он приблизился ровно с тех пор, как оказался внутри её тела. Почувствовав, как Престон прошлась языком по его горлу, Хан наклонил голову, давая ей ещё больший доступ, позволяя укусить его. Когда её зубы до крови впились в его кожу, мужчина кончил вновь, обнажив всё то, кем он был.
Зализывая раны на её горле, Хан чувствовал, как Моника повторяет его действия с укусом уже на его шее. Подняв голову, мужчина посмотрел на девушку. Она выглядела немного разозлённой, потому он вновь поцеловал ей. Боуэн перевернул их так, чтобы он оказался на спине, а Моника возлежала на его теле.
— Почему ты рассказал об этом подобным образом? Ты боялся, что я сбегу от тебя или что-то типа этого?
Хан рассмеялся.
— Нет, я рассказал тебе сейчас, потому что не хотел, чтобы ты даже думала, чтобы беспокоиться об этом. Уокер сказал, что ты спросила Кэйтлинн не потеряю ли я работу, пока нахожусь здесь с тобой.
Моника приподнялась, устроив свой подбородок на руке.
— Я не так много знаю о тебе. Да и навряд ли вообще знаю хоть что-то. Например, когда у тебя день рождения?
— Двадцать четвёртого июля. А твой — десятого марта. Маршалл рассказал мне. Но это всё, что я знаю. Мы можем провести вместе некоторое время — можем погулять по Капитолию, и поговорить, — Хан вновь устроил голову Моники у себя на груди. — После того, как вздремнём. Ты измотала меня.
ГЛАВА 15
Они наслаждались этим днём. Моника никогда раньше не была в Вашингтоне, и, в течение всех трёх недель, что была здесь, она не видела ничего больше, чем задний двор и дом Кэйтлинн. Хан был просто потрясающим гидом. Он сказал ей, что много путешествовал и повидал множество столиц, прежде чем открыть своё дело.