У Новиковых в землянке полумрак. Мать, собрав оставшуюся от ужина посуду, дремлет. За столом трое: отец Семена Михайловича, он сам и отец Филиппа. Говорят почему-то тихо. Филипп сидит на лавке у окна и прислушивается.
— Начали мы после войны с японцами, — говорил Семен Михайлович, — у себя в казармах маленькие печатные и написанные рукой листочки находить… Начальство обыск начинает: все перетрясут, в каждую щелку заглянут. А утром глядь — эти бумажки, прокламациями называются, опять будто сами собой появляются. Просто чудо какое-то…
— А что же это за про-кла-ма-ции такие? — выговаривает по слогам новое для него слово отец Филиппа.
— Ну там все написано, как что, по совести… Почему войну царь проиграл, почему народ бедствует, что солдат должен делать. Один такой листок, помню, кончался так: «Земля должна принадлежать тем, кто ее обрабатывает…»
— Это как же понимать?
Оба старика насторожились.
— Да ведь так и понимать, — вновь ухмыляется Семен Михайлович. — Скажем, земля принадлежит моему купцу Яцкину, а работали на ней я да такие вроде меня безземельные. Вот Филипп на этой земле теперь горб набивает. А разве это дело?
— Что и говорить! — оживился Корней Михайлович Новиков. — Возьми наших богатеев. У них тысяча десятин, они на ней не работают. А ты поди сунься на эту землю? Убьют и глазом не моргнут.
— Слышь-ка, Семен, а в тех про-кла-ма-циях не говорится, как те слова о земле в дело употребить? — спросил Корней Михайлович.
— Говорят… — неопределенно отвечает Семен Михайлович. — Ну, батя, до дома пошли, засиделись мы…
С приездом Семена Михайловича в станицу жизнь Филиппа пошла веселей. Он вновь обрел своего взрослого друга, далекого друга детства. Только теперь разница в летах стала казаться меньшей, и «бесстрашный атаман» стал еще ближе. За эти годы Филипп повзрослел, детское обожание уступило место чисто товарищеским отношениям, какие существуют в дружных семьях между старшим и младшим братом.
Неудивительно поэтому, что, когда в январе 1914 года Семен Михайлович решил жениться, Филипп (вместе с братом Семена, Денисом, и дружками Иваном Тарасенко и Степаном Литвиновым) оказался одним из «бояр», полагавшимся в ту пору на всякой свадьбе, если она справлялась по «правилам». А Семен Михайлович хотел жениться так, как положено, с соблюдением всех сложившихся веками обычаев.
Невеста Семена Михайловича, Надежда Ивановна Гончарова, или, как все ее тогда звали, Надюша, жила на хуторе Козюрин, где в свое время родился и жених. До хутора было около 35 километров. Чтобы снарядить свадебный поезд за невестой, обратились за лошадьми и повозками к соседям. Пару коней и тачанку дал знакомый крестьянин, отец «боярина» Ивана Тарасенко, раздобыли еще две брички с конями. Для себя верхового коня Семен Михайлович выпросил у местного торговца.