Несколько месяцев прошли без чрезвычайных происшествий. Никита занимался благоустройством селения. Во время дождей в избах поселялась сырость, становилось неуютно, сушить вещи было негде.
И Никита соорудил над печью навес, чтобы и самому не мокнуть, и огонь дождем не заливало. Потом он собрал камни, замесил глину и провел дымоход прямо по земле до избы. В кузнице вместе с кузнецом он выковал куски жести и скрутил их в трубку, которую установил в самой избе, у стены. Конец трубки он вывел на крышу. И тяга у печи была, и от теплой трубы в избе стало сухо и тепло.
Девочки, спасенные им из деревни и проживающие вместе с ними, нашли трубе применение — они сушили рядом с ней фрукты, подвесив их на бечевках. Получалось быстрее и лучше качеством.
Когда он затопил печь в первый раз, к его избе сбежались все мужчины. Оказывается, они подумали, что загорелась крыша — дым-то шел от нее. А узнав, в чем дело, долго разглядывали дымоход и качали головами. Вердикт вынесли однозначный — блажь. В избе и так тепло, а что сыро во время дождей бывает, так дожди не вечны, выглянет солнце и все просушит. Наивные, как дети — они снега еще не видели…
Никита же опасался, что после катастрофического наводнения, погубившего многие народы, климат на планете может измениться не в лучшую сторону. Ведь вымерли же от переохлаждения сначала динозавры, а потом и мамонты.
Даже Вирт пришел посмотреть, что удумал Никита. Он явился в промокшей накидке и уселся у теплой трубы.
От одежды пошел пар, и подсохла она быстро. Да и сам вождь разомлел в тепле. По местным меркам Вирт — человек уже пожилой, кровь плохо греет, и для него тепло — благо.
— Славно у тебя, вот бы и мне такое.
— Поговори с кузнецом, пусть он и тебе такую трубу сделает. А дымоход из камней я тебе устрою.
— Замечательно, ловлю тебя на слове.
Вирт сидел у Никиты до вечера, и уходить ему явно не хотелось, тем более что Вея и Мос угостили его свежеиспеченными лепешками с сухофруктами.
Странным образом племя стало прибавляться пришлыми людьми.
После потопа, затронувшего большие территории, спаслись немногие. Сорванные со своих мест, лишившиеся всего — жилья, утвари, защиты племени, люди бродили по неизведанным для них землям в поисках себе подобных.
Человек — существо стадное, как обезьяны, и одному ему в дикой природе выжить чрезвычайно сложно. Даже уцелев при потопе и сбившись в немногочисленные группы, они теряли соплеменников от нападения хищников, от травм и болезней, и для Никиты было удивительным, как они находили их селение. Когда пару недель назад к ним вышли мужчина и женщина, он спросил: