Атлант, что привёл его сюда, знаком показал Никите, чтобы он следовал за ним.
По площадке они обогнули скалу. Подобные же площадки шли в три уровня, и везде виднелись входные отверстия. Дверными проёмами их назвать язык бы не повернулся, всё чем-то напоминало речной откос с ласточкиными норами-гнёздами.
Атлант завёл Никиту в одну из выдолбленных в скале пещер. Она была явно рукотворной, на стенах были видны следы зубил или кирок. Пол почти ровный, потолок высокий, метров пять. Ну да, у этих людей рост высокий.
Небольшой коридор вывел в относительно большую комнату или зал. За каменным столом сидели двое, как понял Никита — предводители, вожди, а может быть — и жрецы.
За пару минут атлант рассказал о своей встрече с Никитой, поскольку показывал на него пальцем.
Жрецы выслушали, покивали и уставились на Никиту. Ему сделалось неуютно под их пронизывающими взглядами.
Разглядывали они его долго. Один даже встал, вышел из-за стола и обошёл Никиту кругом, рассматривая его со всех сторон. Никита только ежился. Как в зоопарке, право слово! Однако от их решения зависело пребывание, да и сама его жизнь в этом селении. Одному в таких условиях выжить невозможно, это он уже понял. Когда кто-то сказал знаменитую фразу «Человек — царь природы», он явно не был в дикой природе, а зверей видел только в зоопарке.
Один из жрецов обратился к Никите. Тот не понял ничего и отрицательно качнул головой. Жрец сказал фразу на другом языке — с гортанными звуками, но Никита только усмехнулся: нечего и пробовать, ни одного древнего, а скорее всего — забытого, исчезнувшего языка он не знал.
Жрецы озадаченно переглянулись. Они не могли понять, кто он, какого племени и как попал сюда, а главное — друг он или враг? Судя по стражам на каждой площадке, люди либо звери нападали периодически — иначе зачем тогда охрана? Это не говоря уже о летающих ящерах — их Никита почему-то невзлюбил больше всех.
Он откашлялся и произнёс небольшую приветственную речь.
Жрецы внимательно его слушали. Они никогда раньше не слышали русского языка и сейчас припоминали, какое дальнее племя могло бы так говорить. Начали спорить между собой, но к единому мнению так и не пришли.
Устав стоять, Никита уселся на плоский камень, вытащил из кармана пачку сигарет, зажигалку, чиркнул ею и прикурил. Курил он редко, и пачки хватало на три-четыре дня.
Его простое действо произвело ошеломляющий эффект. Оба жреца и приведший его атлант вскочили, от удивления широко раскрыв глаза. Для них он, вдыхающий дым, был сродни огнедышащему дракону. Только есть ли здесь такие? Переволновался Никита сегодня, устал и проголодался, потому и взялся за сигарету. И, похоже, поступил опрометчиво — все три атланта громко заговорили. Знать бы ещё, о чём?