— Борис перехитрил сам себя и остался ни с чем. Он получил то, что заслужил, и мне его не жалко, — жестко сказала я. — Остальным тоже придется нелегко, но, если вспомнить, как они относились к Анне, сочувствия у меня они не вызывают.
— Согласен! А ты чем занимаешься? Выяснила что-нибудь?
— Нет! — вздохнула я. — И, видимо, уже не смогу — мозги у меня для этого не приспособлены. Так, кручусь по хозяйству и жду, когда Анну выпишут.
— Если тебе какая помощь понадобится, ты звони. Что смогу, сделаю. Да! Чуть не забыл! Спросил я у Степаныча, так он точно помнит, что Лукьянова во вторник из театра как ушла после той репетиции, когда Воронцов у Анны в ногах валялся, так больше и не приходила.
Тепло поблагодарив Пантелеича, я надела темные очки — май наконец вспомнил о том, что он весенний месяц, и выдал теплую солнечную погоду, взяла пустой пластиковый пакет и вышла из квартиры. Заперев все замки, я спустилась вниз, а потом прогулочным шагом отправилась пешком на Рижский рынок — может, мне фруктов захотелось?
Задача передо мной стояла непростая: не только оторваться от слежки, которая за мной, конечно, была, а еще и сделать это так элегантно, словно они меня сами потеряли, что при моем немалом росте достаточно проблематично. На рынке я прошлась везде, причем не по одному разу. И по вещевому, и по цветочному, и все ряды облазила, но двух парней вычислила, а это уже полдела. Но я ведь еще и возможность улизнуть искала — и нашла! Дождавшись момента, когда между мной и этими двумя собрался народ из-за того, что грузчик с большой тележкой перегородил проход, я сбежала. Бросаться к остановке или в метро было бы верхом глупости, так что я просто затерялась на близлежащих улицах, практически пустых — суббота, долгожданная теплая погода, дачный сезон, и этим все сказано. Но я не просто бродила, а целенаправленно искала почтовое отделение, а найдя, купила многоразовую телефонную карту. Автомат находился поблизости, и я тут же позвонила в редакцию журнала «Театральная жизнь». Когда мне ответила какая-то женщина, я поздоровалась и попросила:
— Девушка! Дорогая! Помогите мне, пожалуйста! Мне нужен номер телефона самого старого и информированного, но не выжившего из ума театрального критика Москвы.
— Зачем? — опешила она.
— Понимаете, мать моей свекрови утверждает, что была в свое время известной московской театральной актрисой, в чем лично я очень сильно сомневаюсь. А вот мой муж верит каждому ее слову и боготворит свою бабулю. Эта д-д-дама, — с нажимом выговорила я, — затерроризировала меня настолько, что хоть из дома беги — мы у нее живем. Вот я и хочу выяснить, была она актрисой или нет. Если не была, я поставлю ее на место и вздохну свободно, если да, то придется терпеть.