За кулисами Анна постояла немного, глядя в пол, а потом подняла на меня глаза и, встретив мой восхищенный взгляд, слегка улыбнулась.
— Это было гениально! — совершенно искренне сказала я.
— Да-да! Мне об этом уже кто-то говорил, — пошутила она.
Тем временем занавес опустился, и несколько секунд в зале стояла абсолютная тишина, а потом он взорвался аплодисментами. И начались выходы на поклон. И букеты! Букеты! Букеты!
Но вот все закончилось. Довольная, счастливая Анна, расслабившись, сидела на диване в своей гримерке и пила кофе, Ковалева рядом с ней пила чай, а я просто смотрела на эту великую актрису, сама не веря свалившемуся на меня счастью — пусть на несколько дней стать защитой для этой невероятной женщины.
И вдруг мне позвонил охранник из машины:
— Евгения, у нас нештатная ситуация.
— Что случилось? — тихо спросила я, выходя в коридор, чтобы не пугать Анну.
— У служебного входа стоит Тихонов с большим букетом цветов. И с ним те два мужика, что вчера были. Один рядом с ним стоит, второй — за рулем в машине. А теперь самое главное: неподалеку от их автомобиля стоит другой, а там — кинооператор и, скорее всего, журнашлюшка какая-то. Наши действия?
— Как погода на улице и сколько народу рядом со служебным входом? — поинтересовалась я.
— Дождик мелкий, противный, но, несмотря на это, народу собралось прилично.
— Поняла. Вы, главное, ничему не удивляйтесь и со спины меня подстрахуйте, а то мало ли что в толпе произойти может. У меня руки связаны — я же никого покалечить не могу, а толпа неуправляема.
Я представления не имела, какую пакость задумал Тихонов, поэтому и четкого плана действий у меня не было, но что бы он ни приготовил для Ермаковой, надо бы сработать на опережение. Я вернулась в гримерку, отозвала в сторону Ковалеву и тихонько сказала ей:
— Мне срочно нужны женские брюки на размер больше моего, мешковатая ветровка, парик поприметнее и очки с простыми стеклами. Это реально достать?
— Тихонов? — одними губами спросила она, и я кивнула.
Шепча себе под нос явно непечатные выражения, она ушла, а я с самым безмятежным видом села в кресло и стала смотреть, как Ермакова снимает грим.
— Что случилось? — повернувшись ко мне, спросила она. — Опять Тихонов?
— Опять, — не стала скрывать от нее я. — Но в этот раз с журналюгами.
Вся ее радость от удачно сыгранной роли мгновенно улетучилась. Она вздохнула, подумала и предложила:
— Может, мы тогда здесь переночуем? Диван раскладывается. А еще можно вызвать такси и выйти через центральный вход.
— Что? — взвилась я. — Я не позволю ему отравлять вам жизнь! Он шумихи захотел, журналистов пригласил? Так я ему такую славу обеспечу, что он от них теперь долго в погребе прятаться будет!