— Говори со мной. Я уполномочен.
— Не очень-то я тебе доверяю. — Мильч смотрел на Патлача откровенно пьяным взглядом.
— Как хочешь. — Патлач прошелся по комнате.
Они были одни в квартире: мать Мильча работала в вечернюю смену. Роберт долго сидел молча, подперев щеки ладонями. Патлач не торопил событий. Он чувствовал, что в руки идет хорошая пожива. Он оправил салфетку на телевизоре, погладил кошку, закурил сигарету. К этому моменту Роберт дозрел.
— Слушай, у меня есть кое-какое барахло, и его надо сбыть, а у вас… у вас все концы. Помоги — получишь долю.
Патлач понимающе кивнул.
— Чистое барахло? — осторожно спросил он.
— Как чистое? — удивился Мильч.
— Ну, откуда оно? Где взял?
— А, ты вот о чем. Не волнуйся. Мой товар никакого отношения к «мокрым» делам не имеет. Экстра-класс. Только продавай.
— И в комиссионку можно?
— Запросто.
— А что же сам не сходишь?
Мильч посмотрел на Патлача.
— Не с руки. Товару слишком много.
— Врешь. Где тебе…
— Я вру?!
Мильч нетвердой походкой вышел в соседнюю комнату и возвратился с тяжелым кожаным портфелем.
— Смотри!
Он вывернул содержимое на старенькую скатерть. Мелодично позванивая, падали большие кольца с чистыми камнями, серьги старинной работы, подвески, кулоны, золотые браслеты и хорошо знакомые Патлачу швейцарские часики, пачки пятидесятирублевок. Патлач оцепенел. Глаза его вспыхнули нехорошим огнем.
— Ну что, вру я? — торжествующе спросил Мильч.
Патлач с трудом проглотил ком, застрявший в горле.
— Сила… — еле выдавил он. Золотой свет, казалось, сводил его с ума. Маленькие черные глазки не могли оторваться от драгоценностей.
— То-то! — удовлетворенно сказал Мильч. — Теперь веришь?
— Верю, как же, конечно, верю, Профессор. Это ты здорово устроил, заторопился Патлач и вдруг замолк. Ему не хватало воздуха.
— Предлагаю, — отчеканил Мильч, — работай со мной. Брось ты своего хозяина. Кстати, как его зовут?
— Турок, — машинально ответил Патлач.
— Ну вот, бросай Турка, переходи к Профессору. Будешь иметь… треть. Думаешь, это все? Будет еще в два раза, в три раза, в десять раз больше. Будет столько, сколько я захочу, понял? Организуй своих ребят и действуй.
Патлач, наконец, двинулся с места и приблизился к золоту. Руки его заструились по груде золота, перебирая и нежно ощупывая изгибы и грани браслетов, камней, колец и кулонов. В ласкающем подергивании его пальцев было что-то непристойное, извращенное, опасное.
Это неприкрытое вожделение заставило Мильча протрезветь.
— Все это будет при условии неприкосновенности моей особы, — сказал он, сгребая золото в портфель. — Я добыл эти штучки и добуду еще в сто раз больше. Но это могу сделать только я. Понял?