После этого я щедро расплескал бензин и жидкость для разжигания камина по постели и вокруг постели, а также на ковер. Я, наверное, был ясновидящим — и то, и другое я принес заранее и спрятал в комнате Эллен. Пит получил отдельную большую порцию: никому не нужно будет знать, что бедняга застрелил и поджег свою жену в таком состоянии, когда внутри у него уже не было крови, а горло было перерезано.
После пожара никто не узнает о этих маленьких неточностях.
Я глубоко вздохнул. Сейчас все должно произойти очень быстро. Мне нужно было незаметно исчезнуть и вернуться сюда лишь тогда, когда столб дыма от горящей виллы будет виден даже на самой дальней городской окраине. Перед домом я должен буду с криком потерять сознание, может быть, я даже попытаюсь войти в горящий дом и в панике отбиваться от пожарных, которые будут пытаться не пустить меня туда.
— Эллен! О боже, Эллен! Пустите меня — ведь она там, внутри! Я должен вытащить ее! Эллен!
Лучшей возможности для такой огромной драмы никогда больше не представится, значит, мне нельзя было проявлять ложную скромность.
Моим последним действием в главе «Эллен» было то, что я зажег пару спичек и бросил их на посиневшую пару, как цветы.
Дерия дрожащими руками кладет лист на тумбочку. Она смотрит на него так, словно он может взорваться или внезапно испустить ядовитые газы и убить ее. Теперь она понимает все. Почему она раньше не поняла то, что было настолько хорошо видно? Якоб никогда не утверждал, что этот текст — роман. Он просто положил его перед ней и предоставил ей самой верить в то, во что она всегда хотела верить. Эта мысль бьется в ее голове, заставляет тело дрожать и через несколько мгновений тихо плакать от ужаса.
То, что лежит перед ней, и здесь, и в первой части рукописи, не роман. Это никогда не было романом.
Это — дневник.
Ее кости становятся тяжелыми, словно наполняются свинцом. Ей с трудом удается двигать руками и ногами. Она добирается до письменного стола, включает свой ноутбук и заходит в «Гугл».
Эллен и ее муж действительно существовали. Статья об их трагической смерти в результате несчастного случая заканчивается фотографией, на которой Эллен выглядит как хищная птица. Она, кажется, смотрит Дерии прямо в душу. Каждая деталь совпадает с дневником Якоба. Фото черно-белое, однако нет никакого сомнения, что на женщине синее платье.
— И что теперь, Дерия? Что ты теперь будешь делать, узнав все это?
Ее сердце должно было бы остановиться, но оно бьется дальше. Что ей теперь делать. Что она может сделать?
«Полиция», — проносится у нее в голове. Она чуть не падает, резко бросившись к телефону, хватает его так крепко, что пластик трещит под пальцами, а затем молча смотрит на аппарат. Она прижимает трубку к уху и слышит тишину. Она так сидит долго-долго, в ее голове царит пустота. Если она о чем-то и думает, то это происходит глубоко в подсознании. Там, где мысли не оформляются в слова и фразы, а лишь передают решения, формируя интуицию. Она снова кладет трубку.