Вам предложено принять задание «Свести сердца».
Условие – помочь Гуннару Олавссону и дочери кенига Ульфриде понять, что они созданы друг для друга.
Награды за прохождение задания:
1800 опыта;
900 золотых;
Признательность Ульфриды;
Признательность кенига;
+3,5 единицы к репутации у народов Севера.
Внимание!
Если ваши действия приведут к обратному результату и разлучат двух влюбленных, то ваша репутация на Севере может серьезно пострадать.
Принять?
А принять. Жизнь исключительно разнообразна, тем более что никаких штрафов отказ от задания не накладывает. Чую, мне здесь долго ошиваться – так почему бы и нет?
– Ладно, это все мои дела, – кениг обвел нас тяжелым взглядом. – Чего приперлись? Надо что-то от меня?
– Надо, – я снова не стал ходить вокруг да около и сел напротив Харальда. – Информацию надо.
– И так всю жизнь, – невесть кому пожаловался кениг. – Всем только что-то от меня надо, никто просто так не спросит – может, старина Харальд, тебе что-то нужно? На, мол, держи.
– На, кениг, держи, – в залу вошел все тот же слуга, что и раньше, в руках у него был приличных размеров жбан. – Холодненького тебе принес.
– Это не считается, – немедленно сказал мне кениг. – Совпадение.
– Само собой, – подавил улыбку я. – Так оно всегда и бывает.
– Ладно, чего ты там говорил, какую ты там хотел, ну, эту… – кениг снова поискал на столе кружку, не нашел и стал пить из жбана.
– Информацию, – произнес за него сложное слово я. – Самую простую. Мне бы узнать, где находится урочье Белого Света.
Против моих ожиданий кениг не оторвался от кувшина, не забегал глазами по сторонам и не стал пугливо прижимать палец к губам. Ничего подобного.
– Не знаю, – сообщил он мне через полминуты, утолив свою непомерную слоновью жажду и смачно рыгнув. – Никогда о таком не слышал.
Вот тебе и раз. Это как же так?
– А может, спросить у кого? – я почесал затылок. – У ветеранов там, у стариков?
– Попробуй, – безразлично согласился кениг. – Единственное – со стариками у нас беда. Не доживают они до такого возраста, не получается, раньше мрут. У нас тут край суровый, старикам тут не место. Выпьешь со мной?
– Нет, – помню я эту кислятину тягучую. Редкая пакость. – Дел еще полно. Слушай, кениг, неужто нет человечка, который был бы в курсе преданий старины седой?
– Почему нет – есть, – кениг вытер ладонью рот. – Груви-скальд. Он как ослеп, сразу талант скальда у него прорезался. Поет вот теперь, несет в народ просвещение. Только он про это твое… Как его?
– Урочье Белого Света, – напомнил я.
– Вот про него он почти наверняка ничего и не слышал, – кениг явно осоловел. – Груви моложе меня лет на десять, откуда ему знать?