Джори засыпал меня вопросами:
– Где ты был? Что ты там делал? Я видел, как ты говорил с этим старым дворецким. Что он говорил тебе?
Я был перед ним, как мышь передо львом. Но я припомнил, как поступал в таких случаях Малькольм.
Я сделал ледяное выражение лица и проговорил:
– У нас с Джоном Эймосом секреты, которые не твоего дрянного ума дело.
Джори застыл. Я спокойно пошел дальше.
Под раскидистым деревом мама укачивала Синди в детском гамаке. Слюнявые девчонки должны быть привязаны, чтобы не вывалились.
– Барт! – позвала мама. – Где ты был?
– Нигде! – рявкнул я.
– Барт, мне не нравится твоя грубость.
Я остановился и направил на нее свой мощный взгляд, думая, что смогу, как Малькольм, испепелить ее. Но тут я увидел, что ее обтягивающая голубая маечка даже не достает до верха ее белых шортов и виден пупок! Грех показывать голое тело. В Библии Создатель приказал Адаму и Еве надеть одежду и закрыть свое греховное тело. Или моя мама такая же грешница, как та Коррина, что убежала со своим любовником?
– Барт, не гляди на меня так, будто не узнаешь.
Мне на ум пришла одна из любимых цитат Джона Эймоса. Понемногу я начинал понимать промысел Божий в отношении людей.
Я сказал:
– Имей в виду, мама: Господу известно все, и он всем воздаст по делам их.
Мама чуть не подпрыгнула:
– С чего это ты говоришь такое?
Как она трепещет! Я повернулся, чтобы обозреть все эти голые статуи в этом Саду Греха. Голые люди – вот что не дает Малькольму спокойно спать в могиле.
Но все же я любил ее. Она была моя мама; иногда она приходила поцеловать меня на ночь и послушать мои молитвы. До Синди она любила меня больше и проводила со мной больше времени. И никаких «любовников» у нее я не видел.
Я не знал, что теперь сказать.
– Хочу спать, – бросил я и ушел, чувствуя себя неловко и неуютно.
Я был в разрыве со всем миром. А что, если то, о чем пишет Малькольм и говорит Джон Эймос, – правда? Неужели мама грешница и заставляет мужчин быть как животные? А так ли это плохо – быть как животные? Вот Эппл не плохой и не грешник. Да и Клевер тоже, хотя он и не любит меня.
В комнате Джори я остановился перед большим аквариумом, в котором серебристые пузырьки воздуха образовали красивый фонтан, как в шампанском, которое однажды мама дала мне попробовать.
В моем аквариуме рыбки не жили, а у Джори, наоборот, никогда не умирали. В моем пустом аквариуме находился только игрушечный пиратский бриг. Аквариум Джори переливался всеми красками: там стоял игрушечный замок и росли настоящие морские джунгли. Его рыбки плавали среди кораллов.