Пообщавшись с четверть часа, мы расстались, отправившись по своим делам. Куда пошел мой бывший одноклассник мне было не интересно, куда большее внимание получили навеянные разговором мысли.
«-Ноут у меня уже говно, еле тянет, и это при том, что проги самописные, - обдумывал я подкинутую Митей идею: - более того, если обыск в квартире или еще что, у меня же все на жестких дисках, вскроют и не поморщатся»
Накопив достаточное количество статистического материала, теперь мне требовалось обработать огромные массивы данных. Жужжащий круглыми сутками ноут явно не справлялся с поставленной задачей, требовалось найти адекватную замену. Мысль об облачных хранилищах данных так же имела позитивный потенциал, не привязывая себя к какому-либо устройству, я смогу в будущем загружать на любой гаджет требуемый файл, а потом удалять его, не оставляя следов.
-Ваши документы, - на остановившуюся рядом с тротуаром полицейскую машину, как и на вылезших из нее двоих сотрудников внутренних органов, я обратил внимание только после прозвучавшего обращения: - сержант Гавиков.
Растерявшись, я полез в карман за паспортом. Студенческий билет, вложенный внутрь обложки, так же был придирчиво изучен. Комментарии по поводу моего нежелания служить родине и мнимых инвалидах перемежались с советами о том, чем и как для меня остается заменять отношения с женщинами.
-Что здесь делаешь? – перейдя на «ты», сержант уставился в лицо.
-Живу вон там, с родителями, - кивнув вперед, вдоль тротуара, ответил я, не понимая, чего они ко мне прицепились.
-Да не он это, - подал голос второй, стоявший до этого сбоку: - баба в заявлении писала, что все лицо до крови расцарапала, а у этого фэйс чистый, наверное еще и не брился ни разу.
-Сними-ка очки, - слова напарника не сильно повлияли на намеренья сержанта, тому явно доставляло удовольствие заставлять нервничать и видеть мою растерянность.
Сообразив наконец-то в чем дело, я мысленно подобрался. Вчерашняя драка действительно закончилась неудачно. Грузный мужик упал на асфальт продержавшись почти пару минут. Он даже смог несколько раз махнуть руками в ответ, но его удары были приняты на защиту. Обрюзгшая баба, висевшая до этого на его локте, вначале подбадривала своего кавалера, а потом кинулась на помощь, расцарапав мое лицо. Оттолкнув голосящую товарку на газон, я поспешил ретироваться. Стычка затянулась, да и на казавшейся ранее пустынной улице показалось несколько прохожих.
Промурыжив меня еще пять минут, полицейский отдал паспорт, добавив на прощание казенную фразу о беспокойстве. Скрытые за толстыми диоптриями, мои глаза могли иметь сколь угодно грозное выражение. Но для тех, кто смотрел в очки с другой стороны, они всегда выглядели одинаково испуганно-вылупленными. Двинувшись дальше, я шел вдоль тротуара и думал о произошедшем.