Хотя никогда не бывала здесь раньше.
Я ищу дом под номером 3258, однако нахожу только 3248 и 3268.
Между ними ничего нет. Голый холмистый пустырь.
Смотрю в пустоту. Перед глазами встает розовато-оранжевый кирпичный дом. Я четко знаю, как он должен быть расположен: низенькая пристройка с гаражом, второй этаж с покатой высокой крышей. Я помню тонкие саженцы во дворе и кусты можжевельника у крыльца. Вот здесь должна быть подъездная аллея, где Ларс припарковывал «Кадиллак». Я даже помню деревянный фонарный столб, рядом с которым Альма ждала, пока за ней приедут.
Но дома нет, нет даже намека на будущую стройку – не за что зацепиться взглядом. Только пожухшая трава, пыль и сорняки.
Мимо проходит мужчина, за ним неторопливо вышагивает спаниель без поводка. Прохожий замечает меня и приветливо кивает, улыбаясь в пышные усы:
– Добрый вечер, мэм.
Я киваю:
– Добрый вечер.
– Вам нужна помощь?
Наверное, он заметил мою растерянность.
Я киваю и поворачиваюсь к пустому участку:
– Я просто… кажется, я перепутала адрес. Вы не знаете, где находится дом 3258 по Спрингфилд-стрит?
Он смотрит на пустырь.
– Хм, вы пришли на нужное место. Но дома здесь, как видите, нет, – отвечает он.
– Вижу.
Я отворачиваюсь и смотрю на горизонт, туда, где далеко на западе темнеют очертания гор.
– Вы живете поблизости?
Он кивает в сторону другого дома на этой же улице:
– Там, на углу.
– А давно вы здесь?
– Дом построили в пятьдесят шестом. Уже несколько лет.
– Вы не знаете, где-нибудь здесь живут Андерссоны? Ларс Андерссон?
Он качает головой.
– Я знаю не всех, но жена обычно знакомится с новыми соседями и помогает им освоиться. – Он пожимает плечами. – Такого имени я ни разу не слышал.
– А на этом участке, прямо тут, когда-нибудь был дом? Или, может, его собирались строить?
Он снова улыбается в усы.
– На нашей памяти – нет, мэм.
Я улыбаюсь в ответ.
– Спасибо большое. Наверное, я перепутала номер дома.
– Удачи с поиском Ларса Андерссона, мэм. Доброй ночи!
Прохожий уходит, собака трусит следом.
– Да, – говорю я вслед удаляющейся фигуре. – И вам доброй ночи.
Больше мне здесь делать нечего. Растерянная и опустошенная, я покидаю Сазерн-Хиллз и медленно бреду к Йель-авеню. Минут двадцать стою на остановке, но, видимо, по вечерам автобус не ходит. У всех жителей есть машины – мимо меня проезжают новые «Форды», «Шевроле» и «Доджи». Я сдаюсь и иду пешком до Эванс-авеню, сажусь там на нужный автобус. За сегодняшний день я прошла три или четыре мили и натерла страшные мозоли, потому что утром, разумеется, даже не подумала об удобной обуви. Опускаюсь на свободное место и осторожно сбрасываю туфли, чтобы чуть-чуть размять усталые ноги. Смотрю в окно. Когда автобус подъезжает к моей остановке, снова надеваю туфли, выбираюсь из автобуса и иду домой по Вашингтон-стрит.