Улыбаюсь и смеюсь, и она смеется со мной. У нее приятный смех. Почти как у Ларса, только нежный и женственный.
Рассказываю ей про книжную лавку, про Фриду, про то, как мы открыли свое дело, разочаровавшись в прежних работах.
– Ух ты, это же замечательно! – говорит Линнея. – Вы последовали зову сердца. А какие книжки у вас продаются?
– Самые разные. – Вытаскиваю из кармана визитку книжного магазина «У сестер». – Художественная литература, поэзия, книги о путешествиях, истории, искусстве.
– А классика? – спрашивает Линнея, забирая у меня визитку. – Я люблю классику.
– Да? А кто ваш любимый писатель?
– Ох… – Линнея машет свободной рукой. – Одного выбрать сложно. Наверное, Шекспир. Я люблю его сонеты и пьесы, но не все, слишком много грустных историй. Я большая поклонница Генри Джеймса, мне очень нравится «Женский портрет». Из современных авторов мне по душе Джон Стейнбек, недавно дочитала его роман «Зима тревоги нашей». Многим не понравилось. Читателей можно понять, история невеселая. Но мне кажется, Стейнбек показал, что жизнь в Америке не такая уж простая и безоблачная… – Она хмурится и задумчиво добавляет: – Наверное, американцам не хочется об этом читать.
Киваю. Книгу «Зима тревоги нашей» я прочитала в прошлом году, когда она только вышла, и у меня остались такие же впечатления. Многие критики писали, что такое неприкрытое морализаторство может испортить карьеру Стейнбека, но я, как и Линнея, задалась другим вопросом: а что, если нас раздражает вовсе не высокоморальность автора? Что, если он своим новым романом попал в цель и заставил читателя задуматься о неприятных темах?
– Я выучила английский, читая книжки, – говорит мне Линнея. – Самый лучший способ учить язык.
– Что ж, у нас много книг Стейнбека, Шекспира и Джеймса. Обязательно найдем что-нибудь на ваш вкус. А то, чего нет на полках, всегда можно заказать. Приходите, я буду рада. – Мой голос звучит умоляюще, но я надеюсь, что Линнея этого не заметила.
Она бережно кладет визитную карточку на столик у зеркала.
– Я к вам загляну. И приведу с собой Глорию, она тоже обожает читать.
Линнея отходит в сторону, осматривая мою покрытую бигуди голову, и одобрительно кивает:
– Отлично, Китти, можно сушить волосы.
Фрида сразу одобряет мою новую прическу.
– Потрясающе! – говорит она, разглядывая меня. – Честное слово, Китти, тебе очень идет!
Она ныряет под прилавок за сумочкой, достает оттуда пудру и обмахивает пуховкой нос.
– Смотрю на тебя, и тоже хочется почистить перышки, – объясняет она с виноватой улыбкой, потом захлопывает пудреницу, звонко щелкнув крышкой. – Сколько раз я говорила, что тебе давно пора сменить парикмахера?