Я качаю головой:
– Нет. Я не знала.
– Ну… – Он опускает палец в бокал и помешивает. Помню эту его привычку. – Не сложилось у нас. Зато есть двое славных детишек. Показать фотографии?
Он мрачно улыбается. Мне не хочется смотреть на его детей, но Фрида вежливо отвечает:
– Конечно!
Кевин достает портмоне. Со школьных фотографий нам улыбаются две девочки, у младшей нет двух передних зубов.
Кевин показывает на старшую:
– Это Бекки, ей десять. А Нэнси восемь.
– Симпатяги.
Фрида бросает короткий взгляд на фото, потом откидывается на спинку стула и затягивается, внимательно наблюдая за мной.
– Да, милые, – откликаюсь я. – Ты, наверное, очень ими гордишься.
Он кивает:
– Ну, видимся мы редко, их мамаша следит за ними, как коршун. Но они молодцы. – Он пожимает плечами и гасит окурок. – У них есть отчим, неплохой человек, на самом-то деле. Из меня отец вышел никудышный.
Вся эта ситуация кажется мне нелепой и банальной, как сцена из второсортного фильма. Ошибся с выбором, дружок? И вот что из этого вышло: напиваешься в одиночку и встречаешь в баре бывшую девушку, любившую тебя куда больше, чем та мегера, на которой ты в итоге женился.
Стечение обстоятельств до того забавное, что у меня невольно вырывается смешок. В ужасе прикрываю рот рукой, надеясь, что Кевин не заметит.
Но он замечает. Смотрит на меня тяжелым взглядом и спрашивает:
– Я тебя насмешил, Китти?
Мотаю головой:
– Нет-нет. Очень грустно, что все так вышло.
Он делает большой глоток скотча.
– Ну-ну. Грустно ей! – Он встает и осушает бокал, потом рявкает: – Зря я к вам подсел! Не знаю, что на меня нашло. Извините за беспокойство.
Кевин со стуком ставит бокал на стол и возвращается к бару. Мы молча смотрим, как он платит по счету, берет плащ, шляпу и выходит из ресторанчика, даже не оглянувшись.
– Ну и ну! – тихонько выдыхает Фрида. Я киваю, и мы обе молча смотрим на закрывшуюся дверь. – Бедолага… – произносит Фрида несколько мгновений спустя, глядя на меня поверх бокала. – Но тебя это наверняка порадовало.
– Ничуточки. – Я закрываю лицо руками. – Фрид, я устала. И слишком много выпила. Пойдем домой.
Она кивает:
– Пойдем, сестричка. Пойдем.
Добравшись до дома, я забираюсь в кровать и прижимаю к себе Аслана. Выключаю настольную лампу и глубоко вздыхаю, наслаждаясь покоем и одиночеством.
Мне больше не будут сниться эти сны. Все, что можно, я уже увидела. Теперь я знаю, каков из себя Майкл. Знаю, с чем бы мне пришлось столкнуться, если бы эта воображаемая жизнь стала реальностью.
– Я все поняла, – четко проговариваю в темноте. Глупо произносить такое вслух, но мне хочется, чтобы эта мысль достигла глубин подсознания. И чтобы я с ней смирилась.