– Есть мнение, что князь Меньшиков весьма высоко ценит нашего Фомича. И сумел устроить так, чтобы тот не задумывался о таких низменных материях, как средства к существованию.
Старлей удивленно посмотрел на Велесова.
– Вы, Сергей Борисыч, похоже, не слишком этому рады?
– Верно, Никит, не слишком. Меньшиков вообще фигура неоднозначная, и к тому же у него наметились контры с Великим князем. А у того с Фомченко что-то не задалось. Когда мы обсуждали грядущую поездку в Питер, Николай Николаевич мягко так намекнул, что лучше бы обойтись без Фомича. Какие-то придворные расклады – не знаю и гадать не хочу. Да и самого Фомича я в последнее время решительно не понимаю. Ты бы послушал, что он говорил недавно на совещании у Кремня… Да вот, Валя не даст соврать…
– Что верно, то верно, – отозвался инженер. – Мутит что-то Фомич, недоговаривает… Но я вот чего не понимаю: о какой поездке вы твердите? Я же докладывал: самое позднее недели через две профессор наладит аппаратуру, и можно возвращаться! А за это время вы не то что до Питера и обратно – до Москвы добраться не успеете!
Что ж, подумал, Велесов, сказавши «А», надо говорить и «Б». В конце концов, пока нет Андрея, ему больше не с кем здесь откровенничать.
– А это, мужики, как раз и есть самое занятное. С чего вы взяли, что все наши рвутся домой? Причем заметьте, я имею в виду не только наших, из XXI века, но и алмазовцев?
И с удовольствием увидел, как отвисла челюсть старлея, а вслед за ней округлились за стеклами очков Валькины глаза.
I
Варна.
15 октября 1854 г.
Капитан-лейтенант Белых
А неплохой домишко подыскала Фро, признал Белых. Два этажа: первый сложен из дикого камня на известке, второй, нависающий над мостовой, – из тесаных брусьев, черных от дегтя. Там располагались жилые помещения, а на первом – амбар, кухня и нечто среднее между запущенной гостиной и мелочной лавчонкой. Хозяйская гостиная наверху: массивная венская мебель из дуба, вышитые салфеточки на стенах – Лютйоганн расплылся в улыбке, когда увидел это бюргерское благополучие. Лестница на второй этаж немилосердно скрипела под башмаками, что капитан-лейтенант не мог не одобрить: ни один ниндзя, если он весит больше кошки, не сможет подняться по ней беззвучно.
Столы покрыты скатертями из небеленого полотна с узорчатой вышивкой. На темных от времени полках – посуда из коричневой обливной керамики, расписанная желтыми и синими зигзагообразными узорами. В доме пахнет пряными травами, в углу гостиной стоит главное украшение: венские, в рост человека, часы в резном футляре темного дуба. Из-за них домовладелец, наполовину грек, наполовину болгарин, пытался вздуть цену – как же, нигде во всей «Гръцкой махалле» не найдется такой роскоши!