– Это молодые вампиры, а у них чувство голода очень сильно, как и желание этот голод утолить. Жажда перевешивает всё остальное, кроме запрета родителя, естественно. Ну а почему они ослушались? Запрет родителя перестал действовать, когда тот погиб при нападении на нас. Ведь в атаке участвовало всё гнездо, кроме этих трёх. Откуда я знаю? Чувствую. Я их чувствую, от меня не может спрятаться ни один вампир, как бы он это не делал и как бы не маскировался!
– Получается – они освободились от того ментального воздействия своего, хм… Освободились и побежали кушать, позабыв обо всём на свете, так? – сделал вывод Гистаро, охотница на вампиров кивнула:
– Именно так, только не позабыли, а ничего ещё толком не знают, вампирами-то они стали только что, и инстинкты преобладают над разумом, вернее, тем, что у вампиров вместо него. Но это уже вампиры, и они опасны, поэтому…
– Но это же ещё дети! Как можно их убить?! – воскликнула-возразила Заранта.
– Повторюсь – это очень опасная нежить, бороться с ней можно только уничтожая её, – охотница это произнесла с какой-то усталостью в голосе, как будто она тоже сожалела, что этих вампирят придётся убить, но при этом очередным пожатием плеч показала, что не видит другого выхода. На Сайли смотрели, пока рассказывала общие вещи, а когда упомянула об этих маленьких представителях опаснейшей нежити, то взгляды слушателей обратились в сторону двух, завязших в золотистом облачке-тумане, вампирчиков. То, что их сумели поймать в какую-то хитрую магическую ловушку, ни у кого из жителей Велены сомнений не вызвало – чистильщики из другого мира были гораздо опытнее местных, умели бороться с такой нежитью, так как обладали для этого нужными знаниями и умениями. А Сайли и Услимт незаметно для других быстро переглянулись, как-то удивлённо и даже многозначительно переглянулись, и если охотница хотела что-то сказать, то её напарник отрицательно покачал головой, показывая, что не стоит комментировать произошедшее. Услимт, до этого не принимавший участия в разговоре, только внимательно следил за пленёнными вампирчиками, но, как оказалось, его интересовали не они, а рыжая девочка, вернее, её действия. Листик подошла к маленьким чудовищам почти вплотную и, закусив губу, водила над ними руками, почти касаясь. Только сейчас обратившая на это внимание Кираниэль, которая, как и остальные, увлеклась рассказом охотницы и выпустила подругу из виду, сделала движение, намереваясь шагнуть к Листику, но была остановлена Сайли, многозначительно приложившей палец к губам. Рыжая девочка словно лепила что-то из того золотистого тумана, что окружал маленьких вампиров. Золотистое свечение тумана становилось ярче, да и сам он приобретал почти осязаемую плотность, но это не мешало видеть, что происходит с вампирятами – под воздействием какой-то силы они менялись! Исчезли их крылья, на руках и ногах пропали когти, а вытянутые вперёд челюсти с длинными зубами стали обычными детскими подбородками. Вместо двух маленьких чудовищ стояли девочка, лет семи, и трёх-четырёхлетний мальчик. О том, что с ними было, напоминала только их сильно изорванная, измазанная кровью одежда. Листик критически оглядела этих детей и после своего обычного «ага» провела руками перед детьми, только сейчас, именно после этого действия, стало заметно, что золотистый туман-свечение стекал с её рук. Этот золотистый туман не сжёг, а будто поглотил одежду детей, и она исчезла, вместе с ней исчезли и кровавые пятна. Услимт и Сайли снова переглянулись, и мужчина одними губами произнёс, обращаясь только к своей напарнице: