— Для гадания, — спокойно отвечает Ал.
— Ты не похож на цыгана.
— Знаешь, это попахивает расизмом, — Ал медленно и методично раскладывает карты перед собой.
— Не думаю, что Славе это правда интересно, — высказывается Лия.
Она срывается с места и идёт к Алу с явным намерением закончить то, что собирается начаться, но тут происходит странное: когда Ал поднимает на неё глаза, Лия останавливается, как вкопанная. Её ладони сжимаются в кулаки, что значит — девушка злится.
Спустя долгие секунды, что они сверлят друг друга взглядами, Лия разворачивается ко мне. Красная как рак.
— Пойду, принесу чего-нибудь перекусить, — сквозь зубы произносит она и пулей вылетает из собственной комнаты, громко хлопнув дверью.
— Что это было? — спрашиваю я.
Ал пожимает плечами, и вместо того, чтобы ответить, рукой указывает мне на место напротив себя.
— Садись, — говорит он.
Я слушаюсь.
— Что теперь? Мне нужно вытащить карту, которая больше нравится?
— Нет, — Ал, похоже, не очень любит болтать не по делу. — Дай мне руку.
С этими словами он протягивает свою. Забавно; он тоже, как и Лия, любит золотые кольца причудливой формы.
— Если ты не хочешь… — начинает Ал, когда не получает никакой реакции на своё предложение.
— Ладно, — обрываю его я и хватаю за пальцы.
Холодные, чистый лёд.
— И?
— Тихо.
Ал смотрит мне в глаза, не моргая. Неловкость сменяется непониманием, непонимание — страхом. В голову закрадываются мысли о том, что Ал обладает гипнозом, и из дома Лии я выйду уже без мобильника и без единственной ценности, которую всегда ношу при себе — серебряного кулона с изображением знака зодиака.
— Не бойся, — говорит Ал. — Только взгляд не отводи.
Я едва киваю. Голова внезапно обволакивается тяжестью; она не чугунная, как принято говорить в таких случаях, а каменная.
Я — статуя.
Исчезают звуки, исчезает всё вокруг. Единственное, что я ощущаю сильнее всего — ледяное прикосновение Ала. А единственное, что вижу — его голубые глаза.
И мне уже совсем не страшно.
— Беда.
Я отмираю, снова начинаю дышать. Ал уже не смотрит на меня, теперь всё его внимание устремлено на карты, лежащие на ковре между нами. Из девяти лицевой стороной перевёрнуты пять, и теперь я вижу картинки вместо черноты.
— Это ты? — удивлённо спрашиваю я.
— Перевернул их? — Ал качает головой. — Нет, не я. Ты.
Открывается дверь, в комнату заходит Лия с подносом. Не знаю, чем её смущает увиденная картина, но она тут же подлетает к нам, совсем забыв про чай, который плещется из кружек.
— В чём дело? — обеспокоенно спрашивает она, опускаясь на колени сбоку от нас с Алом.