— Но ты ведь не смотрел, я надеюсь?
Бен пожимает плечами. Напевая что-то себе под нос, он разворачивается и плетётся в противоположную сторону комнаты к кровати Вани. Пользуясь моментом, я выскальзываю из-под одеяла и быстро хватаю одежду. Правда, не успеваю и брюки натянуть, когда Бен поворачивается с явным намерением что-то у меня спросить.
И так ничего и не произносит, кроме «Ой».
— Отвернись, — спокойно произношу я.
— Я не смотрю, — прыскает Бен. — И кстати, — он тыкает в висящую на стуле вчерашнюю одежду, — нужна другая. Явишься в синем и чёрном в тренировочный зал, тебя оттуда с позором погонят.
Точно. Сегодня у меня день с защитниками. Бен снова отворачивается, я иду к полке, которую мне временно выделил Ваня, беру зелёную рубашку и коричневые джинсы. Одежда сидит как влитая, если не считать слишком длинные штаны, которые приходится подогнуть.
Потом мы с Беном идём к нему в комнату, где теперь мне приходится ждать, пока переоденется он. И если бы я знала, сколько времени это займёт, могла бы ещё поваляться в кровати.
Бену мало просто взять чистую одежду из шкафа; он вертится перед зеркалом, прикладывая к груди то одну рубашку, то другую. То же самое с джинсами и футболками. Единственное, над чем он не думает — это кепка. Хватает с крючка единственную, тёмно-зелёную, и, ловким движением перекидывая кепку через плечо со спины, ловит её головой.
Я бы подумала, что он пытается произвести на меня впечатление, если бы это был кто-то другой. А Бен, скорее, просто любуется собой.
За всё это время я успеваю хорошенько разглядеть комнату оперативной команды «Альфа». Ещё на входе я сразу ориентируюсь, где спит Марк, где Бен, а где Виола. Уголок первого педантично чист, у каждой вещи есть своё место. На полке стоят несколько книг, цветок со свисающими длинными листьями и пластиковая коробка для мелочей. Одежда аккуратно висит на спинке стула, кровать заправлена под линейку. Место Виолы выглядит аналогично, разве что покрывало на кровати синее, а не красное, а полки забиты музыкальными дисками. То, что это именно её кровать, я понимаю по подушке с инициалами «В.А.».
Кровать Бена — цитадель хаоса этой комнаты. На выделенной настенной полке лежит какой-то хлам, кровать расправлена, а бельё скручено так, словно по ней прошёлся табун лошадей. Самая нормальная вещь среди всего этого — это фотография его и Марка, висящая на стене. На ней обоим, похоже, не больше десяти.
— Вы давно с Марком дружите? — интересуюсь я у Бена, когда мы выходим в коридор и спускаемся по главной лестнице на первый этаж.