Тишина. Уют. Благополучие. Ну что могло потревожить эту милую пару, поколебать ее спокойствие, уверенное счастье?
Сильное землетрясение сразу разрушает наиболее привычные наши ассоциации: земля — самый символ незыблемости — движется у нас под ногами… и этот миг порождает в нашем сознании какое-то необычное ощущение неуверенности, которого не могли бы вызвать целые часы размышлений…
…я высадился в Талькауано, а затем поехал в Консепсьон. Оба города представляли самое ужасное, но вместе с тем и самое интересное зрелище, какое я когда-либо видел… Развалины лежали такой беспорядочной грудой, и все это так мало походило на обитаемое место, что почти невозможно было представить себе прежнее состояние этих городов… В Консепсьоне каждый дом, каждый ряд домов остались на месте, образовав кучу или ряд развалин, но в Талькауано, смытом огромной волной, мало что можно было различить, кроме сплошной груды кирпичей, черепицы и бревен…
Огромная волна надвигалась, должно быть, медленно, потому что жители Талькауано успели убежать на холмы, расположенные за городом… Одна старуха с мальчиком лет четырех или пяти тоже бросилась в лодку, но грести было некому, и лодка, налетев на какой-то якорь, разбилась пополам; старуха утонула, а ребенка, уцепившегося за обломок лодки, подобрали несколько часов спустя… Среди развалин домов еще стояли лужи соленой воды, и дети, устроив себе лодки из старых столов и стульев, казались столь же счастливыми, сколь несчастны были их родители…
Ч.Дарвин. «Путешествие натуралиста на корабле „Бигль“»
Даже Мэтью, закоренелый холостяк, вздыхал и крякал, глядя на танцующих:
— Позавидуешь, а?
В своем доме Йилд чувствовал себя маленьким божком. Ему подавали обед и мягкие туфли, зажигали сигару, смешивали коктейли. У него было кресло для курения и стол для размышлений, хотя сам он предпочитал в неслужебное время не размышлять. Дома он наслаждался отдыхом, придумывал желания, а жена и девочки бросались их исполнять.
— Уж очень вы балуете мужа, — сказал как-то Грибов, не то с осуждением, не то с легкой завистью.
И Бетти ответила без тени улыбки:
— Как же иначе? Ведь он один у нас работает. Должен дома отдохнуть. Если заболеет, все мы пропадем…
В домике Йилда полагалось отдыхать принудительно.
Запрещались даже разговоры о землетрясении. «Уважайте даму, — взывал Йилд, — ее не интересуют ваши пласты и разломы. Мы же толкуем о горных породах по сорок часов в неделю. Почему вы не умеете отдыхать?»
И не раз бывало, что Мэтью и Грибов удалялись в гараж, чтобы обсудить подземную обстановку.