– Пойдём, Листвяна! – позвала Альен. – Я открою тропинку, и мигом будем около моего болота. Там тебя серые ждут.
– Я не могу, – тихонько ответила рыжая девочка и заплакала: – Не могу идти через огонь, не могу!
Альен смотрела на подругу и не могла понять, что же с ней произошло – её кожа, немного смуглая, даже золотистая, стала бледной, ярко-рыжие волосы потускнели и перестали весело топорщиться, а как-то безвольно, повисли.
– Хочу к маме, – сквозь слёзы произнесла Листвяна.
– Я её понесу, – сказал Куржум, Удург согласно кивнул:
– Отнеси её домой, в ту деревню, где она живёт, там ей могут помочь, раз она туда хочет, отнеси, только осторожно!
– Я с тобой! – сказала огневушка, запрыгивая к Куржуму на руки-коряги, тот опасливо и немного сварливо предупредил:
– Огнём не баловаться! Сиди тихо, видишь, твоей подруге плохо, неизвестно, как она твои огненные прикосновения воспримет!
Куржум стремительно удалился, а гудурх, что интересовался, почему эта девочка, раз она такая могущественная, не помогла сразу, спросил у Удурга:
– Откуда ты узнал, что эта рыжая малявка сможет помочь?
– Лес сказал, – ответил самый большой леший, – не просто посоветовал, а просто-таки заявил, что только она сможет помочь. И не такая уж она малявка, ты её тень видел? Это тень её настоящей сущности, чтоб такая тень появилась, надо чтоб то, что скрыто, стало главным, понял?
– Но это же… Она же… – скрип большого лешего стал похож на испуганный шёпот, он многозначительно уставился на болото, бывшее пристанищем костяного дракона.
– Она не он, – тоже многозначительно посмотрел на болото Удург, – она гораздо сильнее. Раз хватило одного её слова, ну, не только слова. Тот белый огонь… Такого не бывает, но я уверен, что она сожгла бы костяного дракона, если бы он её не послушал. Та сила, что была у неё… Я такой не видел, а потом она снова стала слабой, слабее чем сюда пришла. Да и когда она сюда пришла, то была как Альен, разве что не настоящая огневушка, а полукровка. Но она не полукровка, она не дитя леса.
– Да, это чувствуется – она не дитя леса, – высказал своё мнение ещё один гудурх, – мы все это почувствовали, но лес её послушается. Никого из нас так не послушается, как её. И заметили, лес начал её восстанавливать, отдавая ей силу. Как это получается, я не понял.
– Куржум это тоже понял, потому её и понёс в деревню, но торопиться не будет, – зашелестел Удург. Если самый большой леший шелестел, как молодое дерево, улыбаясь таким образом, остальные гудурхи заскрипели – они тоже поняли, что лес к этой пришлой рыжей малышке более благосклонен, чем к ним, своим детям, но почему так, им было неясно.