— Какого командира?
— Ну, Чубыкина.
Спирька ухмыльнулся, сунул руки в карманы штанов:
— Командир! Полководец! Во, какую славу о нем распустили! Может, и правильно — надо чем-то мужиков сюда заманивать... Да только ты к нему седня не ходи. Злой он, когда пьянка какая зачнется, а седня вся Косманка, почитай, гужуется. Овца-то у того мужика счастливой оказалась. Ха-ха-ха!..
* * *
Утро было хрусткое от мороза. Все скрипело: промерзшее крылечко, колодезный журавель, снег под ногами. У колодца, засеянного вокруг конскими катышами, хлопотали красногрудые снегири. Мороз пощипывал в носу, пахло смолистым дымом. Дым валил из печных труб, которые только и торчали из сугробов. «Вот она, партизанская крепость», — усмехнулся Маркел, подходя к рубленому дому на краю села — «штабу», как назвал Спирька Курдюков.
В избе было накурено. Несколько мужиков сидели за столом, о чем-то громко спорили, так что вначале на вошедшего никто не обратил внимания.
Маркел пригляделся: во главе стола, возвышаясь над всеми, сидел красивый смуглый мужчина в офицерском кителе, схваченном накрест ремнями. На широкой груди четыре георгиевских креста. Примерно таким он и представлял себе партизанского командира... И вдруг оробел, растерялся. Вытянулся в струнку и ляпнул:
— Разрешите обратиться, госпо... товарищ командир!
Все удивленно уставились на парня, а георгиевский кавалер раскатисто захохотал, хлопая себя руками по коленям.
— Бачьте, хлопцы, — перед вами вчерашний служака... Ей-богу, не вру! — говорил он сквозь смех. — Признайся: чи не правда, от Колчака драпанул?..
— Было дело, — успокоился Маркел и тоже рассмеялся.
— Во! Меня, старого горобца, на мякине не проведешь — сам пять лет царю-батюшке верой и правдой служил... А якого тебе командира? Чи не Ивана Чубыкина? Так вин перед тобою, собственной персоной, — веселый хохол, которого Маркел принял за командира, указал на сидевшего рядом рыжебородого мужика. На первый взгляд, ничего особенного: широкие скулы, прямой твердый нос, глубокая, суровая складка на переносье. Только широко поставленные глаза из-под мохнатых бровей — цепкие и острые, ломающие встречный взгляд.
Чубыкин неторопливо поднялся из-за стола, вразвалку подошел к Маркелу. Невысокий, но коренастый, в плечах косая сажень, грудь просторная — как сибирский сундук.
— Кто такой будешь? — спросил гулко, как в бочку.
Маркел было начал длинно и несвязно рассказывать о себе, но Чубыкин прервал, обернувшись к сидящим за столом:
— Есть у нас тут кто-нибудь из Шипицина?
— Так есть, кажись, — отозвался все тот же георгиевский кавалер, — этот... ну, длинный такой, як коломенска верста... На днях в Косманку заявился...