Я едва все не порушила. Многие дни усилий и ожидания. Кит почти дозрел, как я вижу. Смотрит на меня совсем по-другому, не так, как несколько дней назад.
– Я еще не готова вернуться, – говорю я наконец.
– Вы же не знаете, что это он.
Я перевожу взгляд с Льюиса на отражение в окне. Наш официант на другом конце зала, в руках у него бутылка, из нее замысловатой струйкой проливается вино.
– Расскажите мне о старшем инспекторе.
– Она просто умница.
Мы продолжаем разговор в этом ключе, и все хорошо, как будто мы – старые коллеги. Когда уходим, дверь траттории с шумом закрывается и защелкивается за нами. Льюис спрашивает, не надо ли меня подвезти, но я хочу попрощаться с ним здесь, а не в городе Рэйчел, так что отвечаю, что мне надо встретиться с живущей рядом подругой. Он обнимает меня. Мы стоим, и я чуть оседаю вниз. Его рука лежит у меня на затылке. Это вызывает облегчение, как будто что-то разглаживается. Потом все кончается, и Льюис идет вдоль реки к своей машине, а я – к церкви Сент-Олдейт на автобус.
Я возвращаюсь в Марлоу в половине девятого и по привычке иду вдоль Брей-лейн. У дома Кита стоят полицейские машины. Походка у меня меняется, словно я стала больше и массивнее. Плечи приподнимаются. Входная дверь открыта, в коридоре стоят двое полицейских в форме. Один из них выступает вперед, чтобы не дать мне войти. Он хватает меня за руки и выводит на тротуар. Второй полицейский, помоложе, идет следом и говорит:
– Кит вас не слышит, его там нет.
Полицейский постарше отпускает меня на краю участка. Я их обоих узнаю, это констебли-детективы из Абингдона. Понимаю, как они от меня устали, но все-таки для них важно ответить на мои вопросы.
– Его здесь нет, – заявляет тот, что помоложе. – Вы зря возмущаетесь.
Я отпихиваю его. Он уворачивается, и я толкаю его сзади, да так, что он спотыкается. Констебль постарше прихватывает мои руки у пояса, пока его напарник не войдет в дом.
Тисы в конце Брей-лейн дергаются при каждом шаге. Я облизываю губы. Дыхание громко отдается в ушах, и иду я неровно, словно на чужих ногах, пока не оказываюсь в вестибюле «Охотников». У самой лестницы у меня подгибаются колени.
– У нас очень напряженный этап, – говорит Моретти. – Нам еще предстоит долго его допрашивать. Основания для ареста есть, но другой информации я пока дать не могу.
– Если вы не скажете, почему его арестовали, я дам интервью газетам. У меня есть телефон журналистки из «Телеграф».
– Мы уже предупредили прессу, что арестовали подозреваемого. Теперь репортеры наверняка знают, кого именно, и мы собираемся обратиться за помощью ко всем, кто хоть что-то знает об убийстве.