— Ешь всухомятку, варить завтра будем.
Та понюхала, легла рядом. Собака тоже намаялась, избила лапы по тайге. Сейчас было не до еды.
Янис вошел в избушку, закрыл за собой дверь. Хотел затопить печь, но передумал. Лег на нары в чем есть, не снимая бродни. Завернулся в одеяло и тут же уснул крепким сном.
Под утро приснился страшный сон. Он бежит по тайге. Сзади его догоняет огромный медведь: зубы клацают, зверь ревет, стонет, старается схватить за больную ногу. Тяжелая котомка на плечах не дает убежать. Тропа тянется в гору. Дыхания не хватает. Силы на исходе. Еще немного, и медведь навалится на него.
Впереди речка. На другом берегу стоит большой барак. Рядом с ним — отец и братья. Он кричит им, просит помощи, но те безмолвны к его мольбам. Лица строгие, холодные, белые как снег. Смотрели недолго, повернулись, пошли друг за другом по дороге вдаль.
— Возьмите меня с собой! — кричит Янис. — Мне здесь плохо!
Отец повернул голову, отрицательно покачал головой: нельзя. И все исчезло.
Проснулся в холодном поту. Нога ноет от надсады. Надо было беречь ее, отлежаться еще пару дней, дать связкам восстановиться, но не было времени.
В избушке холодно, как на улице. Пока спал, замерз под одеялом. Дрожа всем телом, зажег керосинку, натолкал в печь дров, чиркнул спичкой. Пламя весело побежало по сухим дровам, загудело в трубе. В дверь скребется Елка. Запустил ее, та прошла под нары, легла на свое место. Он тоже добрался до спального места, задул лампу, лег, завернулся в одеяло. Благодатное тепло постепенно наполнило стены зимовья. Даже согревшись, под впечатлением сна долго не мог уснуть. Перед глазами стояли отец и братья. «К чему бы это?» — думал он, но не находил ответа.
Утром, как всегда, разбудила собака. Выбравшись из-под нар, лайка потянулась, ткнулась носом ему в руку, попросилась на улицу. Нехотя поднявшись, Янис встал, сильно хромая, открыл дверь. Сам присел на чурку рядом, снял бродни, ощупывая вновь раздувшуюся ногу.
Печь давно погасла, но в избушке тепло. Сегодня Янис решил устроить себе выходной после вчерашнего перехода. Надо отлежаться, сделать компресс, подлечить сухожилия.
Снаружи захрустела сухарями собака. Он приоткрыл дверь, приглашая животину внутрь зимовья, но та не захотела идти. Покончив с едой, собака неспешно отошла в сторону, позвала за собой: что, хозяин, пойдем в тайгу? Парень отрицательно покачал головой: нет. Та, чихнув, неторопливо подалась в лес. Оставшись один, добрался до нар и опять закрылся одеялом с головой.
Солнце в окошке, медленно перебравшись по подушке, наплыло на глаза. Нехотя отвернулся, но начал просыпаться. Небесное светило поддержал голодный желудок. Не в силах противиться, Янис откинул одеяло: надо понемногу шевелиться.