Возмущенная девушка вырвалась из его цепких рук, отскочила назад, сердито топнула ногой, выискивая подходящие слова, сжав руки в кулачки, грозно наступала на парня:
— Ах ты… злодей! Ты зачем это? Ты что хочешь? Кобелюка!
— Да я только поцеловать.
— Ишь ты, поцеловать! А зачем за плечи схватил? Едва руки не вывернул!
— Я потихонечку.
— Ага, потихонечку. Залапал, как медведь! Силищи вон немеряно.
— Прости!
— Ага, щас, простила! Он меня тут будет терзать, а я терпеть? Нетушки! — Вытянула фигу. — Поищи другую дурочку!
И убежала.
После этого случая долго не встречались. Инга избегала его. Янис, занятый повседневными заботами, работал с утра до вечера. Встретились случайно, в поле. Он, возвращаясь с пахоты, вез на телеге плуг, она гнала с выпасов коров.
Проезжая мимо, сровнявшись, Янис потянул вожжи, приостановил коня, медленно поехал рядом.
— Лаб диен! (здравствуй)
— Лаб диен… — не смотря в его сторону, ответила соседка.
— Поздно коровы возвращаются. Видно, далеко ходили… — продолжил робко Янис.
— Наскучались с зимы по траве, — продолжила Инга.
Какое-то расстояние преодолели молча. Он, удерживая вожжи, чтобы не бежал конь, она, от волнения размахивая прутом в воздухе.
— А ты ведь в тот раз булавку потеряла.
— Да? Вот уж думала, не найду! — протянула руку. — Давай сюда!
— Что я ее с собой везде носить буду? Нету.
— И где она?
— Дома, в куртке лежит.
— Когда отдашь?
— Хоть сегодня.
— Где?.. — Наконец-то девушка наградила его робким взглядом.
— Приходи… Как тогда, за пригоны, — с надеждой попросил он.
— Ходила уже.
— Ты тот раз все не так поняла.
— А как надо было понять?
— Я не хотел… Думал осторожно тебя обнять. Прости!
— Ага, осторожно: сгреб, чуть кости не переломал!
— Не рассчитал.
— Думать надо! Я тебе не сенокосилка.
Опять замолчали. Она, заметив впереди людей, просила разделиться:
— Езжай наперед, а то подумают невесть что!
— Вечером придешь? — добиваясь своего, настаивал Янис.
— И в кого ты такой настырный? — с улыбкой вздохнула Инга.
— В деда. Он такой был — пока чего надо не добьется, не отступится.
— Вот, я вижу, что и ты готов ночами не спать, лишь бы…
— Это я только с тобой такой! Так я жду?
— Лапать не будешь?
— Нет.
— Ненадолго… За булавкой… Чтоб не потеряли… — как бы нехотя соглашалась она, но он ее уже не слышал.
Довольный, парень взмахнул вожжами так, что конь с места рванул легкой рысью.
С того дня их встречи были частыми. По возможности она прибегала к нему ненадолго, пока из глубины двора не доносился беспокойный голос матери. Янис относился к Инге с осторожностью, она же сначала проявила недоверчивость. Однако время и уважение друг к другу постепенно стерли границы отчуждения. С некоторых пор доверилась возлюбленная его рукам и губам, не преступая рамок дозволенного. Тихими, теплыми вечерними сумерками, склонив голову ему на плечо, долго стояла с закрытыми глазами, не в силах оторваться. Прижимая свою любовь, он бережно целовал шелк девичьей кожи на щеках, теребил пальцами горячие уши. И было им вместе так хорошо, как, возможно, бывает, когда человек пребывает на вершине своего счастья, после которого ничего не надо.