Мой дорогой, мой слишком дорогой,
Когда бы я умела быть другой,
Всем существом привязанною к дому —
Быть может, мы бы жили по-другому.
И сердце, позабытое в степи,
Я б отыскала и велела: «Спи!»
Но вечен скрип тележный средь равнины,
И терпкий привкус горечи полынной,
Не исчезая, дремлет на губах.
И выбелило солнце долгий шлях.
Мой дорогой, мой слишком дорогой,
Когда бы я умела быть другой,
Когда бы я умела быть иною —
Со взором тихим, с гибкою спиною…
Но вот — на отблеск дальнего костра
Я полетела — всем ветрам сестра,
Черпнув из глубины времён однажды
Придонную мучительную жажду
Той воли, что и не было, и нет…
И тесен дом, и узок белый свет.