Воин в поле одинокий (Полянская) - страница 26

На первую страницу

То, что я есть

То, что я есть, заставит меня быть.

В. Шекспир
То, что я есть — в ночи крадущийся тать,
Карточный шулер с драными рукавами.
То, что я есть, заставляет меня хохотать,
Петь, исходить рифмованными словами.
То, что я есть, колпаком дурацким звеня,
Пляшет на самом краю карниза.
То, что я есть, шкуру сдирает с меня,
И уверяет, что это — закон стриптиза.
То, что я есть, славу любви трубя,
Яростно шепчет через барьер столетья:
Знаешь, я никогда не любила тебя.
Больше того — никогда не жила на свете.
То, что я есть, всем и всему назло
Строит в ночи мосты, а с утра — взрывает.
То, что я есть, заставляет врастать в седло
Именно когда из него выбивают.
То, что я есть, словно летучая мышь,
Криком своим пробивая в пространстве дыры,
Слепо летит и слушает эхо. Лишь
Эхо — свидетель существования мира.
То, что я есть, желая себя разбить,
Мечется нелепо и неосторожно.
То, что я есть — меня заставляет быть,
И тут изменить уже ничего невозможно.

«Колбу с мелким песком мой ребёнок однажды взял в руки…»

Колбу с мелким песком мой ребёнок однажды взял в руки,
Повертел-покрутил её, но разобраться не смог,
И спросил меня: «Мама, а что же внутри этой штуки?»
И сказала я в шутку: «Там прячется время, сынок».
И проснулось оно, получив наконец воплощенье,
И быстрей потекло — зримый образ себя самого,
Не страшась обвинения и не нуждаясь в прощенье,
Устремляясь вперёд, не щадя на пути никого.
Вот оно, завихряясь, бежит в никуда сквозь воронку,
Вот на полном ходу целит в заледеневший висок…
«Я его повернул!» — сын смеётся беспечно и звонко,
И обратно стекает в часах золотистый песок.

Картина на задней стенке шкафа

Грифелем на задней стенке шкафа
Резкими, летящими штрихами
В романтических шестидесятых
Кем-то нарисована картина:
На скале — сосна, а дальше — море
С чайкою, парящей над волнами.
Замер над чертою горизонта
Парус, в самом деле одинокий.
Впрочем, одиноки все: и чайка,
И скала, и дерево… Пространство,
Вырвавшись из плоскости фанеры,
Кажется глубоким и бескрайним.
Только тот, кто жил в стране огромной,
В городе холодных, чётких линий,
В коммуналке, в уголке за шкафом —
Странный сплав тоски литературной
И живой необъяснимой боли —
Мог, придя с работы, заниматься
Сотворением своей вселенной
Грифелем на задней стенке шкафа.

«Время порою теряет с пространством связь…»

Время порою теряет с пространством связь,
Чуть замедляясь в полуночном повороте,
Не узнавая ритма шагов, давясь
Корками эха в щербатых ртах подворотен.
Звёзды ныряют в шапки вороньих гнёзд,
Скручивают ветвей оголённые нервы.
Яростно вцепившись в собственный хвост,
Час последний вклинивается в первый.
Следующая страница