Каждый день я мысленно пишу Вам,
Мой бесценный друг и собеседник,
Длинные занудливые письма
С рассужденьем и перечисленьем
И т. п. из N-ского уезда, волости
С заброшенной турбазы,
Где, сгустившись, время застывает
Каплями смолы на медных соснах.
Я пишу, но дело до бумаги
Как-то не доходит: все попытки
Неуклюжи, неточны, неловки.
Слово уплощается, дыханье
Исчезает, чёткий контур мысли
Будто размывается… И, в общем,
Я почти уже не понимаю,
Что сказать хотела, и, опять же, —
Для чего. Но всё-таки сегодня
Я слова увязываю в строчки
И пишу, из вредности, должно быть —
Из привычки всё сводить к абсурду
И самой себе противоречить.
Как живём? Да очень даже просто.
Никому, надеюсь, не мешаем.
Нас никто не трогает. Готовить,
Слава тебе господи, не надо.
Нет знакомых. Связь вполне плохая.
Воздух же, напротив, столь чудесен,
Что порою в памяти всплывают
Строчки о покое и о воле.
Вы в одном из писем размышляли
О природе творчества: таланта
Явно недостаточно, потребна
Сила — непонятно лишь какая.
А по мне — так всё гораздо проще:
Тот, Кто создавал нас, был Творцом, и
Если дал нам образ и подобье,
Стало быть, вложил в нас и способность
К творчеству. Но каждый — ретранслятор
В мире, где кругом — одни помехи.