Работа с компьютером представляет определенную опасность, когда нам нужно осознанно и четко выбрать критерий планирования: пользовательский интерфейс может ненавязчиво (или навязчиво) заставить нас использовать его критерии. Современный пользователь смартфона, в частности, привыкает видеть на иконках приложений значки, сигнализирующие о том количестве задач, которое мы должны выполнить в каждом из них. Если почтовый ящик извещает нас об определенном количестве непрочитанных писем, то получается, что все сообщения по умолчанию имеют одинаковую значимость. В таком случае можно ли порицать нас за то, что мы выбираем невесовую модель алгоритма наименьшего времени обслуживания в решении этой задачи (в первую очередь разбирайся с самыми простыми письмами и оттягивай работу с самыми сложными до последнего), чтобы быстро уменьшить количество непрочтенных писем?
Жить по критерию, умереть по критерию. Если все задачи на самом деле имеют одинаковую значимость, именно так нам и придется поступить. Но, если мы не хотим стать заложниками мелочей, нужно принять меры, чтобы продвинуться к концу списка дел. И здесь все начинается с осознания, что задача об одном устройстве, которую мы решаем, – та самая, которую мы хотим в данный момент решать. (В случае со значками приложений, если мы не можем заставить их отражать наши реальные приоритеты или не в силах побороть порыв оптимально сократить это количество нерешенных задач, брошенное нам как вызов, то, возможно, лучше всего будет попросту их отключить.)
Концентрация на том, чтобы не просто решать вопросы, но решать весовые вопросы, выполняя самую важную работу в каждый момент времени, выглядит как панацея от прокрастинации. Но, как показывает практика, даже этого недостаточно. И группа экспертов в области компьютерного планирования убедится в этом при крайне драматичных обстоятельствах: на поверхности Марса, на глазах у всего мира.
Смена приоритетов и управление очередностью
Стояло лето 1997 года, и у человечества было много поводов для радости. Например, впервые вездеход исследовал поверхность Марса. «Марсопроходец» стоимостью $150 млн развил скорость до 16 000 миль в час, пересек 309 млн миль пустого пространства и приземлился с помощью воздушных амортизаторов на красную скалистую поверхность Марса.
И тут он забуксовал.
Инженеры лаборатории реактивного движения были обеспокоены и поставлены в тупик. «Марсопроходец» удивительным образом начал игнорировать выполнение своей ключевой задачи с самым высоким приоритетом (обмен данными через информационную шину) и стал решать вопросы средней важности. Что же происходило? Неужели робот не понимал, что делает?