– Ты куда нас привел, Сусанин? – Данила перенес вес с раненой ноги на здоровую и огляделся. От самого Кривича остались только стены – перекрытия торгового центра сложились, открыв ветрам и дождям все до подвала. Заботливо расчищенная от строительного хлама лестница привела их к тяжелой взрывостойкой двери, которая… была раскрыта нараспашку.
Бойцы напряженно всматривались в темноту проема. Оттуда с завыванием вырывался зловещий ветер.
Максимыч тревожно оглянулся и коротко распорядился:
– Двое наверх. И внимательней там.
Пара бойцов опустила на пол раненого караванщика с перевязанной промокшими от крови бинтами головой и, стуча ботинками, побежала к выходу с лестницы.
– Пошли, посмотрим, – Максимыч закинул неудобный в тесных помещениях автомат за спину и достал из поясной кобуры пистолет.
Данила вынул из ножен мачете и, припадая на раненую ногу, двинулся за командиром. Внутренняя дверь шлюза валялась на полу, прямо посреди пятна высохшей крови. Пустота и тишина в помещениях пугала. Ни мебели, ни тел – глазу не за что было зацепиться.
– Да вот, гости пришли, а хозяева на даче… Заходи кто хочешь, бери что хочешь… увезли всех… и, похоже, насильно. Тут всегда приветствовали минимализм?
– Да нет. Я далеко не заходил, но мебель была, и людей десятка с три проживало – хруст отколотого со стен кафеля под ногами аккомпанементом сопровождал весь осмотр. Комната за комнатой, коридор за коридором. В дальнем зале, в котором стоял массивный «мертвый» электрогенератор, обнаружилось еще несколько бурых пятен и множество следов от пуль в покрытой белой штукатуркой стене.
– Последний форпост, – Максимыч посветил фонариком в комнату, после чего, брезгливо переступив через кровь, наклонился, приподнял дверь и что-то из-под нее достал. – Во, смотри, визитку оставили, – с этими словами протянул Даниле обломок дротика.
Данила повертел короткий черенок с наконечником из кости и аккуратно вложил его в ножны мачете, к первому, вынутому из собственной ноги.
– Да, знакомые наши. С плохим парфюмом и вызывающе ярким макияжем на роже. Я смотрю, довольно хорошо они тут прибрались, а эту свою вещицу просмотрели. Теперь понятно, откуда они про наш караван знали, – кривичевские сказали.
Максимыч кивнул, соглашаясь, и указал на засохшую лужу крови: