— Мне надо будет кое-что Вам показать, и если мы договоримся, мне бы не хотелось того, чтобы об этом болтали. Пошлите ко мне, пожалуйста, неразговорчивого человека.
Таковой приближенный к дону человек быстро нашелся и незнакомец вытащил из внутреннего кармана увесистый сверток. Развязал он его уже в коробке и у неразговорчивого человека очень сильно приподнялись брови… Сам незнакомец прошел через рамку. Которая на сей раз не зазвенела.
— Дон Педро, могу Вам сказать, что опасности там точно нет, но это очень даже… необычно… — отрапортовал проверявший, смотревший теперь на пришедшего с большим уважением.
Тем временем незнакомец уверенно подошел к трибуне и молча развернул сверток на ней. Дон Педро уставился на более, чем десяток медалей или орденов, погоны с одной большой звездочкой и, по форме одного ордена в виде звезды, выругав себя, живо вспомнил то, какой еще народ испытывает такое презрение к смерти. Присмотревшись, он увидел на одной медали оставленную пулей вмятину… Однако… И он пришел наниматься ко мне!?
— А почему не Иностранный Легион, или какая нибудь частная военная компания?
— Они вполне могут начать воевать с моей страной. Вы — вряд ли. Хотя… страну и так скоро растащат, но мне все же совершенно не хочется это приближать.
— А почему не наняться к своим?
— К тем, кто растащил и продолжает растаскивать то, чему я служил всю жизнь? Тошно…
— Ну, деньги не пахнут…
— Императору Веспасиану, которому предписывают авторство этих слов, их наверняка приносили уже вывонявшимися. А я совсем не император — сказал незнакомец и дон Педро удивился. Вояки в других странах тупые, как пробка, но не этот. Мало кто из них точно сказал бы имя римского императора…
— Ну, мои деньги — они тоже местами…
— Я понимаю. Мне — главное, чтобы они не были с запахом развала России, все остальное — побоку. После 1991 года я стал намного спокойнее смотреть на множество вещей и запахов…
— Гм… А что, если вы подосланы русскими конкурентами?
— Дон Педро, я мог бы Вас убить голыми руками, приблизившись на два метра.
— И не ушли бы после этого живым… — Незнакомец расхохотался
— Неужели я веду себя, как человек, которому очень дорога жизнь?
— Пожалуй, нет…
— Как Вам объяснить… Я, наверно, уже не человек, а волкодав, у которого убили хозяина. Загрызть тех, кто его прибил, возможности у меня нет, но запах их переносить сложно и я ищу себе нового хозяина, да подальше. Чтобы в родные места нечасто заходить и поменьше с теми людьми встречаться. Comprendo?[7]
— Si… Ну что же… в детстве мне всегда хотелось иметь собаку…