Вечером меня позвал к себе на дачу Вавилов, казначей кампании. Он был в отвратительном расположении духа. Ему на моих глазах устроила скандал новая молодая жена, в которую Андрей был пылко влюблен. Он с ходу начал обвинять меня в провале в связи с той злополучной коробкой из-под ксерокса – мол, я «всех спалил». Я пытался оправдываться: «Подождите, ребята! Мне сказали: приходит машина, я наполняю коробку, коробка уезжает. Эта схема работала не один месяц. Какие ко мне претензии?» Тогда Вавилов неожиданно потребовал, чтобы я срочно перевел 50 миллионов долларов в Мост-банк Гусинскому, который якобы не мог расплатиться с «Газпромом». Я сам еле на ногах стоял и просто его послал с такими «мирными инициативами». Андрей мне туманно пригрозил – смотри, мол, пожалеешь.
Я не придал его словам особого значения. В тот день все перенервничали, всякое бывает. Так или иначе, через две недели Ельцин стал вновь «всенародно избранным». Проблемы тем временем росли снежным комом. Нечем было платить бюджетникам зарплату, нечем обслуживать внешний и внутренний долги. Хотелось бы поддержать курс рубля, да не было резервов ЦБ. Три в одном – «тришкин кафтан», нонсенс и цейтнот.
Глава 3
Nothing personal, just business
Больше банков, хороших и… разных
Советская банковская система была проста, как стакан газировки из автомата на улице Горького, и стояла на четырех опорах: Госбанк, Стройбанк, Внешэкономбанк и Гострудсберкассы. Госбанк СССР был аналогом современного Центрального банка, то есть выполнял функции регулятора, но при этом был универсальным финансово-кредитным учреждением. Стройбанк обеспечивал промышленность. Внешэкономбанк работал на экспортно-импортном направлении. В сберкассах, по совету Жоржа Милославского из фильма «Иван Васильевич меняет профессию», население хранило все, что было нажито непосильным трудом. В ходе перестройки у Госбанка отобрали расчетно-кассовые и кредитно-депозитные операции, передав их специализированным структурам: Промышленно-строительному банку, Агропромышленному банку и банку Жилищно-коммунального хозяйства.
В 1990 году Верховный Совет РСФСР принял постановление о реорганизации областных управлений спецбанков в коммерческие. Государственные монстры быстро развалились. Во множестве плодились новые «банчки». К 1994 году в России банков было уже 2439 – рекордная цифра за все постсоветское время. По этому показателю мы приблизились к Америке, где количество банков превышает семь тысяч. Правда, в отличие от США, где такая аномалия имеет свои исторические корни, у нас «банкиры» лепили свои кредитно-финансовые учреждения прямо на кухонной табуретке у себя в хрущевке или в обшарпанном закутке какого-нибудь Научно-исследовательского института растениеводства, директор которого, разумеется, числился в «совете директоров» банка.