Что важно, А. Л. Носович дает яркий образ не только формального, но неформального лидера большевиков: «Сталин сразу поставил себя как бы в стороне от внутренних и оперативных дел Северного Кавказа, но на самом деле все комиссары, как округа, так и города не предпринимали ни одного решения без одобрения этого важного наркома».
Показывается, как Сталин от сбора и отправки продовольствия перешел к руководству округом: «…попутно с уменьшением его прямой задачи, Сталин начал входить во все отделы управления городом, а главным образом в широкие задачи обороны Царицына в частности и всего кавказского, так называемого, революционного фронта вообще».
Возглавив военный округ, Сталин ведет себя как диктатор: «Итак, с 20 июля Царицын, а вместе с ним и весь Северный Кавказ перешел в ведение ничем не ограниченного сатрапа Сталина-Джугашвили», — пишет Носович.
Сталин жесток и безжалостен, он сразу начинает борьбу с контрреволюционным подпольем и ищет именно там, где надо, и подозреваемым пощады не дает. «Вот как начал расправляться Сталин с тем элементом, который казался ему подозрительным», — такими словами завершает Носович свое повествование о разгроме белого подполья в Царицыне.
Перед нами образ без какого-либо намека на карикатурность, образ узнаваемый. Именно таким изображала И. В. Сталина российская демократическая и либеральная пресса с конца 1980-х годов, да и сейчас изображает. Причем автор чутко уловил явную неприязнь Сталина к Троцкому. Он показал это на примере реакции Сталина на одну из телеграмм «демона революции»: «Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением с таким трудом налаженного им управления округом, прислал телеграмму о необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначащую надпись на телеграмме:
— Не принимать во внимание».
В дальнейшем, мы знаем, борьба с Троцким станет важнейшей составляющей всей жизни Сталина.
И еще одна деталь: «Сталин крепко надеялся на агитацию. Он частенько поговаривал в спорах о военном искусстве: „Это все хорошо, что все говорят о необходимости военного искусства, но если у самого талантливого полководца в мире не будет сознательного и подготовленного правильной агитацией солдата, то, поверьте, он ничего не сможет сделать с самым ничтожным по количеству, но воодушевленным революционером“.
И Сталин, сообразно своему убеждению, не жалел никаких средств на пропаганду, на издание газет, на их распространение, на посылку агитаторов…».
То есть Сталин еще в 1918 году вел с кадровыми офицерами споры о военном искусстве, и генштабист Носович, заведомый враг, не делает однозначных выводов, что Сталин, дескать, в военном деле профан (в отличие от мнения Г. К. Жукова, который считал, что Сталин до 1943 года в военном деле не разбирался).