— Показывай свою.
— Нападай, — предложила я.
Антон нарочито медля подался вперед, я поднырнула под руку и прислонила лезвие к его затылку сзади.
— Не дурствено, — он криво ухмыльнулся, — чересчур медлительно. Попробуй так быстро, как можешь. Давай!
Я попробовала. Через секунду поднимаясь с песка, отплёвывалась и гневно сверкая очами на друга.
— Не честно, ты знал!
— Хочешь так научиться?
Я утвердительно закивала.
— Тогда нам предстоит нелёгкая работёнка.
Времени у нас оказалось больше, чем мы предполагали. Почти четыре недели, встречаясь на тренировочной площадке до рассвета, мы тренировались до упаду. Ни разу мне ещё не удалось зацепить его. Я практически ни с кем не виделась. У меня не было времени общаться с окружающими, нормально поесть и поспать, впрочем, последнее не особенно беспокоило. К тому же Антон был неплохим учителем. На каждой тренировке я задавалась вопросом: где он научился так двигаться?
— Учись видеть следующее движение противника. Урук-кхай — ни тупые животные, ни орки, каких ты знаешь. Будь умнее, когда столкнёшься с ними снова. Ты неплохо умеешь уходить от удара, но недостаточно скоро. Нападать ты не умеешь абсолютно — придётся учить. Из лука ты не стреляешь…
Мда-а-а-а… Лук я смогла натянуть далеко не с первого раза.
— Сразу бери стрелу, как ты собираешься делать это отдельно?
Я стушевалась. Рука ощупывала спину. Ни одна из стрел не хотела попадать в пальцы, предательски падая на песок. Антон зашёл сзади, положил свои ладони на мои. Спиной я ощутила жар его тела. В этом жесте не было ничего, что могло бы взволновать кровь, тронуть во мне женщину. Движения Антона мягки, в них нежность, но нежность братская, оберегающая, сострадательная, ни следа мужского желания.
— Это должно быть отработанно у тебя до автоматизма: рукой без стрелы тетиву не натягиваешь, так и запиши на лбу. Смотри. Лук был сделан из живого дерева и он такой же живой как ты, — он провёл моей ладонью по плечам лука. — Стрела умеет петь. Нужно её услышать. Некоторые воспеватели считали лук легкомысленным оружием. Какой героизм без ближнего боя? На практике он оказывался одним из самых смертоносных орудий. Одна стрела — и противник повержен. В зависимости от расстояния и наконечника стрелы она может пробить любой щит и броню. У орков обычно тяжёлые боевые стрелы с коваными наконечниками, ни о какой прицельной стрельбе на дистанцию дольше пятидесяти метров здесь не может быть и речи. Твоя позиция втрое выигрышна.
— Эльфийский лук, — поняла я.
— Верно, — похвалил друг. — Стрелу на сердцевину, — он приладил стрелу, проследил чтоб мои пальцы заняли законное положение. — Используй всю силу, чтобы натянуть тетиву. Тяжеловато, но со временем и тренировками она будет увеличиваться. В скольких метрах мишень?