Эффект был мгновенный. Перемывающие кости соседям пенсионерки вдруг вспомнили, что у них есть неотложные дела, требующие их немедленного вмешательства, и, пока Прохоров шел к машине, скамья опустела. Прислушавшись, не ворочается ли кто в багажном отсеке, майор довольно кивнул, открыл дверь газели доставки воды, вставил ключ в замочную скважину, повернул его и, убедившись, что старенький аппарат исправно завелся, а на приборной панели не загорелись лампочки, двинул прочь, навсегда распрощавшись с этим местом. В свою квартиру Илья больше не возвращался.
Аллилуев слыл стреляным воробьем, и, не желая быть проведенным на мякине, он первым делом отправился в офис. Парк рядом с ним, как правило, был заполонен гуляющими с колясками мамочками и собачниками, неспешно прогуливающимися по дорожкам. Часть местного населения с упоением удила рыбу в небольшом, но глубоком пруду, оставшемся еще с тех времен, когда это место использовали как карьер для добычи песка. В парке было людно, как, впрочем, и всегда, и потому Сергею не составило большого труда слиться с толпой. Пройдя по аллее, он уселся напротив перехода, на чудом свободной в это время суток скамейке, и принялся наблюдать за входом в здание. С этого наблюдательного поста отлично была видна входная дверь офиса, располагавшаяся на первом этаже жилого дома, окна, закрытые стальными решетками и полупустая парковка, на которой стояла всего одна машина, серебристый японский седан две тысячи седьмого года выпуска, с большими черными покрышками, стальными дисками и правым рулем. Все эти тонкости Аллилуев знал не просто так, это была его машина.
Чудно, но в ходе своих прошлых злоключений Сергей не потерял ничего из личных вещей. Нашелся и брелок от машины, и ключи от офиса и квартиры, и даже телефон, на который приходили тревожные сообщения со всех сигнализаций. В квартиру во время его отсутствия никто не входил, молчала и охранная система личного авто, а вот пара текстовых сообщений с пометкой «офис» говорила о том, что тут кто-то относительно недавно побывал. Мог, конечно, зайти кто-то из сотрудников, но это помещение Аллилуев в свое время снял для себя и использовал служебные площади как холостяцкую берлогу и для встреч с особо важными клиентами, для которых самым критичным была именно анонимность. Все об этом знали, так что, если кто из своих и навестил, то могли бы и снять с сигнализации. Система охраны была интеллектуальной, никогда не ставилась и не снималась с одного пароля. Раз в три часа крохотный компьютер, спрятанный под обшивкой стен, сообщал своему хозяину новый восьмизначный цифровой код, отправляя его на телефон, и, если в ближайшие три часа ничего не происходило, машина выдавала новый порядок цифр, и так до бесконечности.