Кейт прогуливалась по многолюдной, суетливой и шумной Фрэнклин-стрит в Чепел-Хилле. Улица протянулась с юга на север, вдоль границы живописной территории университета Северной Каролины. Кейт проходила мимо книжных лавок, пиццерий, прокатных пунктов роликовых коньков, кафе-мороженых «Бен и Джерри». Из одного кафе доносились вопли рок-группы «Уайт Зомби». Обычно Кейт не любила шататься без дела, но вечер выдался такой теплый и приятный, что она не удержалась.
Студенческая толпа была знакомой, дружелюбной и очень славной. Ей нравилось жить здесь сначала в качестве студентки колледжа, а теперь – медфака и практикантки в клинике. Она не хотела уезжать из Чепел-Хилла, совсем не рвалась обратно в Западную Виргинию, чтобы заниматься там врачебной практикой.
Но ехать придется. Она обещала матери – как раз перед тем, как Бидси Мактирнан умерла. Кейт дала слово, а слово надо держать. В таких вещах она была старомодной. Провинциальная закалка.
Кейт глубоко запустила руки в карманы слегка помятой больничной куртки. Она считала, что руки у нее некрасивые. Костяшки пальцев шишковатые и ногтей практически никаких. Причин на то было две: рабский труд в раковом отделении и серьезное увлечение каратэ: как-никак у нее был черный пояс, второй дан. Это единственное развлечение, которое она себе позволяла, занятия каратэ были ее хобби.
Карточка, приколотая к левому нагрудному карману ее куртки, гласила: «К. Мактирнан, д-р медицины». Ей нравилось несколько вызывающее сочетание этого символа престижа и общественного положения с мешковатыми брюками и кроссовками. Казаться бунтаркой она не собиралась, да и никогда ею не была, однако в многолюдном больничном сообществе ей хотелось подчеркнуть свою индивидуальность.
В книжном магазине «Интимейт» Кейт обзавелась экземпляром книги Кормека Маккарти «Прелестные лошадки» в мягкой обложке. Предполагалось, что у студентов первого курса на чтение романов времени не должно оставаться, но ей удавалось его выкраивать. По крайней мере, она собралась посвятить чтению сегодняшний апрельский вечер. Он был так хорош, так замечателен во всех своих проявлениях, что Кейт решила заскочить в кафе «У Спэнки» на углу Колумбия и Фрэнклин-стрит. Посидит в баре и просто почитает книжку.
Позволить себе свидание «учебным вечером» – что в ее понимании распространялось почти на все вечера недели – она не могла категорически. Обычно она устраивала себе выходные по субботам, но к концу недели слишком утомлялась для «пред» или «пост» любовных ритуалов.
Так было с тех пор, как она окончательно порвала свою то вспыхивающую, то снова угасающую связь с Питером Макгратом. Питеру было тридцать восемь лет, доктор исторических наук, ума незаурядного. Красив до неприличия, но, с ее точки зрения, излишне самовлюблен. Разрыв прошел куда болезненнее, чем она ожидала. Они расстались врагами.