Ввиду того, что на том берегу Нила англичане никак не могли исчезнуть бесследно — если только они не направлялись в Каргу или один из оазисов Ливийской пустыни, — Омар не стал преследовать их. Он радовался тому, что может беспрепятственно наблюдать за ними из своего укрытия. Куда они могли направляться? — Вероятно, в эль-Курну или в Дейр эль-Медину, или их должен был встретить Картер, с которым они могли договориться заранее.
Пребывание в Луксоре таило для Омара немало опасностей. Его ни в коем случае не должны были узнать, поэтому он отложил дальнейшее наблюдение и решил позаботиться о своей безопасности. После того как пароход вновь отчалил, а англичане переправились на противоположный берег, Омар, взяв свою сумку, направился в сторону вокзала, чтобы снять комнату в одном из дешевых отелей, которые в изобилии имелись в том районе.
При этом сложилась ситуация, кажущаяся совершенно необъяснимой, но разве не необъяснимое определяет весь ход нашей жизни? Проходя мимо старого отеля «Эдфу», совершенно не изменившегося за прошедшие годы — разве что деревянный балкон над входом прогнил еще больше, — Омар почувствовал непреодолимое желание увидеть сгорбленного старика, хозяина отеля.
Внутри ничто не изменилось. Как и раньше, от стен отшелушивалась зеленая краска, и коричневый ящик для ключей висел на прежнем месте. За стойкой восседал лысый мужчина, назвавшийся новым хозяином отеля и осведомившийся, чем может помочь незнакомцу. На вопрос, есть ли свободные комнаты и сколько они стоят, тот ответил, что в несезон свободны все комнаты, так что Омар может выбрать любую. Насчет цены же всегда можно договориться.
Омар выбрал комнату на первом этаже, в которой когда-то жил журналист Вильям Карлайль. По сравнению с остальными эта комната производила наилучшее впечатление. Он назвался Хафизом эль-Гафаром, проживающим по адресу Шарья Квадри, 4, Каир, — это было имя хозяина снимаемой им квартиры, дом же, находившийся по названному адресу, находился в паре кварталов от квартиры Омара. Ему показалось, что теперь он был в достаточной безопасности.
Далее встал вопрос, как удобнее наблюдать за англичанами. Омар вновь припомнил разговор на пароходе, свидетелем которого он стал, и убедился в том, что археологами эти двое не были: по опыту работы с профессором Шелли Омар знал, какие манеры и выражения приняты среди археологов. Им-то что могло быть нужно от Хартфилда?
Омар упал на кровать, закинул руки за голову и, глядя на противоположную стену, обои которой были разрисованы неприличными картинками и исписаны признаниями в любви, арабскими и английскими именами и расчетами платы за комнату, задумался. Профессор Хартфилд считался пропавшим. Если его исчезновение было связано с фрагментом плиты, о котором говорил Нагиб, то можно было сделать два предположения: либо Хартфилд тайно продолжал поиски гробницы Имхотепа, либо же одна из конкурирующих группировок с целью присвоить его документы устранила профессора, похитив или убив его. Возможно также, Хартфилд не открыл всего того, что знал, и теперь был нужен похитителям; быть может, именно этим англичанам он был нужен более всего.