Омар прислушался, не разбудил ли кого-нибудь звук падения бумаг. Но ничто не нарушило тишину, и он начал собирать бумаги с помощью пера. Внезапно ему на глаза попался небольшой, размером с ладонь, осколок. Он, должно быть, лежал между документами и, будучи черного цвета, остался не замечен Омаром. На осколке были демотические письмена, которых он не мог прочесть. Во имя Аллаха, это должен был быть недостающий фрагмент плиты из Рашида — последнее звено в цепочке указаний, разбросанных по всей Европе.
Почему именно здесь, в этом удаленном монастыре? Ответ напрашивался сам собой, но Омар попытался не думать об этом. Та ситуация, в которой он находился, была слишком опасна, чтобы принимать во внимание законы логики. Сначала он решил взять осколок и сбежать. Но этот поступок таил ряд опасностей: даже если бы ему удалось бежать, даже если бы он преодолел хамсин, пропажу скоро обнаружили бы и монахи бы все поняли. Срисовать незнакомые письмена он не решался, боясь ошибиться — они были местами стерты, к тому же потребовалось бы слишком много времени.
Во время размышлений Омар вспомнил о способе, которым часто пользовался профессор Шелли, да и другие виденные им археологи. Но для этого Омару необходим был лист бумаги размером с оригинал. На алтаре капеллы стоял открытый требник. Омар закрыл его таким образом, что задняя обложка оказалась сверху. Затем он приподнял ее и вырвал последнюю, пустую страницу книжки. Окунув лист в чашу со святой водой и подождав, пока он не пропитался влагой, он положил его на осколок плиты и прижал ладонью так сильно, как мог.
Через пару минут лист принял очертания каменной плитки, Омар помахал им, высушивая, и спрятал под рубашку. По дороге к камере, в которую его проводил монах, Омар проходил проем, ничем не отличавшийся, казалось бы, от десятков остальных, если бы не одна заинтересовавшая его деталь: за аркой двери висел старый потрепанный занавес, скрывавший внутреннее помещение.
Омар прислушался и, ничего не услышав, отодвинул занавес. Перед ним была просторная, лучше, чем другие, освещенная комната, имевшая еще одно отличие от остальных: деревянная мебель, стол, стулья и ящики, сложенные в виде шкафов, заставленных картами, папками и книгами, придавали ей вид средневекового кабинета. Все было затянуто паутиной, и казалось, в комнату уже давно никто не входил. Почему же она была освещена?
Пока Омар пытался разобраться в хаосе, царившем в комнате, взгляд его упал на открытый шкаф по левую руку: среди листков, обрывков и документов сидел седой человек в пыльной одежде. Сначала Омар подумал, что он мертв, но, осторожно приблизившись и склонившись, заметил живой огонек в его глазах. Морщинистое лицо растянулось в подобии улыбки, напугавшей Омара.