— Мало ли, — поспешил встрять я. — Вдруг он решил вездеход тоже сменить?
Это я так ляпнул, наобум, потому что знал: Курт ни за что не сменит старенький дедовский вездеход даже на вот такой «Урал». Как не сменил бы я свой «Саргасс» на модерновый блин шусгаровской серии.
— А ты чего расселся? — рявкнул я на Чистякова. — Давай, гони к Новосаратову!
Яна вернулась назад, а Юлька уселась к терминалу, и лицо у нее было каменное.
«Черт! — подумал я. — А ведь она Риггельда любит! Не просто — ля-ля, три рубля. Действительно любит!»
И понял, что завидую.
Вскоре мы покинули долину Ворчливых Ключей.
Чистяков внял моему «Гони!» буквально: выжимал из «Урала» все, что можно было выжать. А выжать можно было изрядно, благо машина мощная. Я чуть ли не ощущал тугое сопротивление воздуха на такой скорости — вездеход скользил над степью, оставляя за багажником потревоженный ковыль. Позади нас даже вихри какие-то некоторое время продолжали бродить.
Наверное, степная живность пряталась и сетовала на подобных пришельцев. Промчались, траву взъерошили… Мы на чужих сетовали — когда они баламутили волжский воздух. А зверушки всякие — на нас.
Но ведь мы никого не собираемся выковыривать из родных нор и силком забирать к себе на вездеход. Мы просто промелькнем мимо вашего дома и навсегда исчезнем. А если и не навсегда — то лишь затем, чтобы когда-нибудь снова промелькнуть и исчезнуть, не более.
Почему чужие не могли поступить так же? Промелькнуть и исчезнуть? Как мы.
Да, наверное, потому, что мы тоже поступили бы иначе, если бы из норы какого-нибудь местного суслика вдруг высунулась антенна незнакомого нам механизма. Какой-нибудь древней тайны, которую любой мечтает разгадать. Но с которой далеко не каждому дано столкнуться…
Я вдруг отчетливо представил себе этого самого суслика, осторожно нюхающего пульт с единственной красной кнопкой. Может ведь суслик ненароком ткнуть носом прямо в красную кнопку? Наверное, может.
Но только пульты обыкновенно не попадаются сусликам, дядя Рома. Они попадаются людям. Таким как ты. Чтоб не оставалось никаких сомнений — будет эта треклятая кнопка в итоге нажата или не будет.
Я потряс головой, чтоб прогнать видение, и бедняга-суслик медленно растворился, так и не успев неосторожно ткнуться носом в опасный кругляш цвета спелой клубники.
К Новосаратову мы подъехали уже под вечер. Солнце валилось в степь, как уставший висеть на ветке апельсин.
— Вон туда, — подсказала Янка Чистякову. — На ту улочку. Как раз к стоянке выедем.
На экран терминала была выведена схема — юго-западная окраина Новосаратова. Чистяков иногда отрывал взгляд от степи за лобовым и косился на эту схему.