5. Роман Савельев, старатель. Homo, планета Волга
Юлькин «бумеранг» ни с чем не спутаешь. Я выскочил из корабля и, заслонившись ладонью от назойливого света, глядел, как она снижается. Снижалась Юлька отчаянно и лихо — не зря прилипло к ней прозвище. Торможение начала километра за полтора до площадки, но ее «бумеранг» строили с учетом атмосферной аэродинамики, так что косые полосатые крылья работали в полную силу. Села она мастерски, погасив горизонтальную скорость коротким маневром — задрала нос «бумеранга», одновременно касаясь площадки задними опорами.
Я вышел из шлюза. В крыле «бумеранга» открылся овальный люк, и я увидел Юльку Юргенсон, старателя и пилота, владелицу одного из семи частных звездолетов Волги.
— Ты видал? — без всякого приветствия начала Юлька. — Видал эту штуковину?
Почему-то я сразу понял, о чем она, и мрачно кивнул.
Отчего мрачно? Да оттого что это именно я, а не кто-нибудь другой позавчера нажал на красную кнопку. Кнопку, единственную на загадочном инопланетном приборе. Увидеть связь между нажатием этой кнопки и визитом звездного корабля чужих нетрудно. Когда я перехватил космодромные переговоры и убедился, что громадина идет точно на мою заимку, я тотчас прыгнул в «Саргасс» и дал деру. Я уже представлял гигантский кратер у подножия Каспийских гор — не то от оружия призванного демона, не то от падения его же. Впрочем, зачем ему падать и разбиваться, демону?
Но я ошибся — корабль чужих прошел над моей заимкой, ничего не повредив. Над заимкой, над горами, над побережьем. И тогда я догадался, что он летит на мой островок. И связался со Швеллером.
А теперь эта громадина зависла над моим островком и ни с места. Уже минут десять. А то и больше, я наблюдал за ней через сателлита, пока не заметил снижающуюся Юльку.
— Боюсь, Юля, это из-за меня, — скорбно сказал я и поморщился, до того по-дурацки это прозвучало.
Юлька с сомнением уставилась на меня. Она явно решала — не повредился ли я умом от излишних треволнений? Понять, что эта штука пройдет как раз над моей заимкой, было нетрудно, если она точно отследила полет корабля чужих.
— Из-за тебя? — переспросила она. И видимо, решив, что я еще не окончательно сбрендил, потребовала: — Объяснись.
Я вздохнул. Слава Богу. Она не стала крутить пальцем у виска или ласково спрашивать у меня, как я себя чувствую. Она поверила — если я произнес эти невозможные с точки зрения любого волжанина слова, значит, за ними что-то стоит.